"Виктория Дьякова. Кельтская волчица" - читать интересную книгу автора

шелком, а из деревни привели для малыша кормилицу, красивую и здоровую.
Вскоре пришла Федору Ивановичу пора возвращаться к армии. Оставив
Арсения на попечение Елены Михайловны, он уехал. Он никогда не задумывался,
кем были истинные родители мальчика. Находясь вдалеке, он постоянно следил
за своим воспитанником, подробно писал в письмах жене, каких учителей
выписывать для него, каким наукам обучать. Когда пришло время определяться с
будущей карьерой Арсения, Федор Иванович не раздумывая, по своим связям
выхлопотал для него эстандартюнкерство в только что образованном по указу
императора Александра Первого Кавалергардском полку, записав на свою
фамилию. А через год службы юношу, показавшего себя во всех отношениях
достойно, произвели уже в корнеты.
В день приезда Арсения из столицы, - по письму князя Федора Ивановича к
старинному приятелю его, командиру кавалергардов Голенищеву-Кутузову, юношу
отпустили по семейным делам аж на целый месяц, - на домашнем совете порешили
отдохнуть сперва, может, денька два, а после, уж не откладывая, идти в
отъезд на нетронутый волчий выводок.
Два дня погода стояла морозная и колкая. Но после началась небольшая
оттепель. Рано поутру молодой Арсений в халате выглянул в окно отцовского
дома и увидел такое утро, что лучше и не придумаешь для охоты:
светло-голубое небо как будто таяло над озером и без ветра стекало на землю.
Единственное движение, которое происходило в воздухе, составляло лишь тихое
парение сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На
оголившихся ветвях сада, раскинувшегося вокруг усадьбы, висели прозрачные
капли и падали на только что покрывшие землю листья. Земля на огороде, что
мак, глянцевито-мокро чернела и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и
влажным покровом тумана. Полный восторга, Арсений выбежал на мокрое с
натасканной грязью крыльцо и вдохнул воздух - пахло вянущим листом и
собаками. Черно-пегий кобель Бостон с большими черными навыкате глазами,
увидав хозяина, встал, потянулся назад и лег по-русачьи. Потом со щенячьим
визгом вскочил и подбежав, лизнул его прямо в нос и едва пробивающиеся усы.
Другой пес, увидав Арсения из цветника, выгибая спину стремительно
бросился к крыльцу и, подняв хвост, стал тереться о его ноги.
- Э-ге-гей! - послышался звучный мужицкий голос, соединяющий в себе
одновременно и самый глубокий бас и самый тонкий тенор. Вскоре от конюшен
появился доезжачий Ермило, обстриженный в скобку, седой, морщинистый
охотник. В руке он держал гнутый арапник и посвистывая на ходу с выражением
полной своей самостоятельности от мира, подошел к Арсению. Сорвал шапку с
головы, поклонился.
- Здорово, Ермило! - крикнул ему Арсений, ощущая легкую нервную дрожь в
руках и коленях при виде разыгравшейся охотничьей погоды, полных готовности
собак и заводилы-охотника, перед которым робел в детстве, да и сейчас не
перестал.
Молодого человека охватывало непреодолимое охотничье чувство, в котором
легко забываются все прежние намерения.
Успев уже испытать первое головокружение от своей влюбленности в юную
графиню Катеньку Уварову, с которой Арсений накануне отъезда, танцевал
мазурку на балу у Строгановых, он теперь мог сравнить такое ощущение с
испытываемым ныне предвкушением охоты.
- Здоровьица тебе, молодой барин, - проговорил совсем рядом с Арсением
Ермилин охриплый бас и два блестящих темно-серых глаза из-под кустистых