"Чарльз Диккенс. Торговый дом Домби и сын. Торговля оптом, в розницу и на экспорт" - читать интересную книгу автора

монетой, которую нельзя вложить в дело, - мальчиком ни на что не годным, - и
только.
Но в этот момент чаша радости мистера Домби была так полна, что он
почувствовал желание уделить одну-две капли ее содержимого даже для того,
чтобы окропить пыль на заброшенной тропе своей маленькой дочери.
Поэтому он сказал:
- Пожалуй, Флоренс, ты можешь, если хочешь, подойти и посмотреть на
своего славного братца. Не дотрагивайся до него.
Девочка пристально взглянула на синий фрак и жесткий белый галстук,
которые, вместе с парой скрипящих башмаков и очень громко тикающими часами,
воплощали ее представление об отце; но глаза ее тотчас же обратились снова к
лицу матери, и она не шевельнулась и не ответила.
Через секунду леди открыла глаза и увидела девочку, и девочка бросилась
к ней и, поднявшись на цыпочки, чтобы спрятать лицо у нее на груди,
прильнула к матери с каким-то страстным отчаянием, отнюдь не свойственным ее
возрасту.
- Ах, боже мой! - с раздражением сказал мистер Домби, вставая. - Право
же, ты очень неблагоразумна и опрометчива. Пожалуй, следует обратиться к
доктору Пепсу, не будет ли он так любезен еще раз подняться сюда. Я пойду.
Мне незачем просить вас, - добавил он, задерживаясь на секунду возле кушетки
перед камином, - проявить сугубую заботу об этом юном джентльмене, миссис...
- Блокит, сэр? - подсказала сиделка, приторная увядшая особа с
аристократическими замашками, которая не решилась объявить свое имя как
непреложный факт и только назвала его в виде смиренной догадки.
- Об этом юном джентльмене, миссис Блокит.
- Да, конечно, сэр. Помню, когда родилась мисс Флоренс...
- Да, да, да, - сказал мистер Домби, наклоняясь над плетеной
колыбелькой и в то же время слегка сдвигая брови. - Что касается мисс
Флоренс, то все это прекрасно, но сейчас другое дело. Этому юному
джентльмену предстоит выполнить свое назначение. Назначение, мальчуган! -
После такого неожиданного обращения к младенцу он поднес его ручку к своим
губам и поцеловал ее; затем, опасаясь, по-видимому, что этот жест может
умалить его достоинство, удалился в некотором замешательстве.
Доктор Паркер Пепс, один из придворных врачей и человек, пользовавшийся
великой славой за помощь, оказываемую им при увеличении аристократических
семейств, шагал, заложив руки за спину, по гостиной, к невыразимому
восхищению домашнего врача, который последние полтора месяца
разглагольствовал среди своих пациентов, друзей и знакомых о предстоящем
событии, по случаю коего ожидал с часа на час, днем и ночью, что его
призовут вместе с доктором Паркером Пенсом.
- Ну, сэр, - сказал доктор Паркер Пепс низким, глубоким, звучным
голосом, приглушенным по случаю события, как закутанный дверной молоток, -
находите ли вы, что ваше посещение подбодрило вашу милую супругу?
- Так сказать, стимулировало, - тихо добавил домашний врач, кланяясь в
то же время доктору и как бы говоря: "Простите, что я вставил словечко, но
это ценное добавление".
Мистер Домби был совершенно сбит с толку вопросом. Он так мало думал о
больной, что не в состоянии был на него ответить. Он сказал, что ему
доставило бы удовольствие, если бы доктор Паркер Пепс согласился еще раз
подняться наверх.