"Чарльз Диккенс. Торговый дом Домби и сын. Торговля оптом, в розницу и на экспорт" - читать интересную книгу автора

все внимание и честь, какие были оказаны этой женщине.
Так как мистер Домби был срочно вызван из комнаты, обе леди остались
одни. Мисс Токс тотчас обнаружила склонность к судорожным подергиваниям.
- Я знала, что вы будете восхищены моим братом. Я вас заранее
предупреждала, моя милая, - сказала Луиза.
Руки и глаза мисс Токс выразили, насколько она восхищена.
- А что касается его состояния, моя милая!
- Ах! - с глубоким чувством промолвила мисс Токс.
- Колоссальное!
- А его умение держать себя, дорогая моя Луиза! - сказала мисс Токс. -
Его осанка! Его благородство! В жизни своей я не видела ни единого портрета,
который хотя бы наполовину отражал эти качества. Нечто, знаете ли, такое
величавое, такое непреклонное; такие широкие плечи, такой прямой стан!
Герцог Йоркский коммерческого мира, моя милочка, да и только, - сказала мисс
Токс. - Вот как бы я его назвала!
- Что с вами, дорогой мой Поль? - воскликнула его сестра, когда он
вернулся. - Как вы бледны! Что-нибудь случилось?
- К сожалению, Луиза, они мне сказали, что Фанни...
- О! Дорогой мой Поль, - перебила его сестра, вставая, - не верьте им!
Если вы в какой-то мере полагаетесь на мой опыт, Поль, вы можете не
сомневаться, что все благополучно, и ничего кроме усилия со стороны Фанни не
требуется. А к этому усилию, - продолжала она, озабоченно снимая шляпу и
деловито поправляя чепчик и перчатки, - следует ее побудить и даже в случае
необходимости принудить. Теперь, дорогой мой Поль, пойдемте вместе наверх.
Мистер Домби, который, находясь под влиянием своей сестры по причине,
уже упомянутой, действительно доверял ей как опытной и расторопной матроне,
согласился и немедленно последовал за нею в комнату больной.
Его жена все так же лежала на кровати, прижимая к груди маленькую дочь.
Девочка прильнула к ней так же страстно, как и раньше, и не поднимала
головы, не отрывала своей нежной щечки от лица матери, не смотрела на
окружающих, не говорила, не шевелилась, не плакала.
- Тревожится без девочки, - шепнул доктор мистеру Домби. - Мы сочли
нужным снова впустить ее.
Так торжественно тихо было у постели, и оба медика, казалось, смотрели
на неподвижную фигуру с таким состраданием и такою безнадежностью, что
миссис Чик на секунду отвлеклась от своих намерений. Но тотчас, призвав на
помощь мужество и то, что она называла присутствием духа, она села у кровати
и сказала тихим внятным голосом, как говорит человек, старающийся разбудить
спящего:
- Фанни! Фанни!
Ни звука в ответ, только громкое тикание часов мистера Домби и часов
доктора Паркера Пенса, словно состязавшихся в беге среди мертвой тишины.
- Фанни, милая моя, - притворно веселым тоном сказала миссис Чик, -
мистер Домби пришел вас навестить. Не хотите ли с ним поговорить? К вам в
постель собираются положить вашего мальчика - вашего малютку, Фанни, вы,
кажется, почти не видели его; но этого нельзя сделать, пока вы не будете
чуточку бодрее. Не думаете ли вы, что пора бы уже чуточку приободриться?
Что?
Она приблизила ухо к постели и прислушалась, в то же время окинув
взглядом окружающих и подняв палец.