"Чарльз Диккенс. Рецепты доктора Мериголда" - читать интересную книгу автора

огромным воротам тюрьмы, где томился мой отец, но на сердце у меня стало
легче.
Мы вошли в пустой квадратный дворик, где клочок серого зимнего неба над
головой казался совсем плоским. Там, скрестив на груди руки, ходил взад и
вперед мой отец, и голова его была опущена так, словно у него никогда не
будет больше сил поднять ее. Я вскрикнула, кинулась к нему, обняла его - и
больше я ничего не помню; когда сознание вернулось ко мне, я была в скудно
обставленной каморке, отец держал меня в объятьях, а Гавриил, стоя передо
мной на коленях, грел мои руки и прижимал их к губам.
Потом Гавриил и мой отец стали о чем-то разговаривать, но тут явился
брат Мор, и Гавриил ушел. Брат Мор сказал торжественно:
- Этот человек - волк в овечьей шкуре, а наша Юнис - нежная овечка!
Я не верю, что Гавриил - волк.

2 декабря. Я сняла комнату в домике неподалеку от тюрьмы. Это Дом Джона
Робинса и его жены, очень доброй женщины и хорошей хозяйки. И теперь я
каждый день могу видеться с отцом.

13 декабря. Вот уже две недели, как отец в тюрьме. Вчера брат Мор
поехал повидаться с Присциллой и обещал сегодня утром рассказать нам, какой
план он придумал, чтобы помочь отцу. Я должна встретиться с ним в тюрьме.
Когда я вошла, у моего отца и брата Мора был очень взволнованный вид, и
бедный отец откинулся на спинку стула, словно совсем измученный долгим
спором.
- Объясните ей все, брат, - сказал он.
Тогда брат Мор рассказал нам, что ему было божественное видение о том,
чтобы он порвал помолвку с Присциллой и взял меня - меня! - в жены. Тут он
проснулся, но в ушах его еще звучали слова: "Сон твой не лжив, и толкование
его верно".
- И посему, Юнис, - закончил он ужасным голосом, - вы с Присциллой
должны покориться, дабы не стать ослушницами воли божьей!
Я была так поражена, что не могла вымолвить ни слова, но все-таки
расслышала, как он добавил:
- И в видении моем было мне указано освободить вашего отца в тот день,
когда ты станешь моей женой.
- Но ведь, - наконец выговорила я, чувствуя к нему невыносимое
отвращение, - это будет тяжкой обидой Присцилле. Нет, это не видение,
посланное богом, это заблуждение и искушение. Возьмите в жены Присциллу и
освободите нашего отца. Нет, нет, это видение лживо.
- Оно от бога, - ответил он, впиваясь в меня глазами. - Присциллу я
избрал, полагаясь лишь на свой слабый разум. И это было прегрешением. Но во
искупление я обещал ей половину ее приданого.
- Отец! - воскликнула я. - Но ведь и мне тоже должен быть дан какой-то
знак! Почему только ему было послано видение?
Потом я прибавила, что поеду домой повидаться с Присциллой и буду ждать
какого-нибудь указания свыше.

14 декабря. Когда я приехала домой, оказалось, что Присцилла больна и
не хочет меня видеть. Сегодня утром я встала в пять часов, тихонько
спустилась в гостиную и зажгла лампу. Гостиная выглядела унылой и