"Чарльз Диккенс. Рассказы и очерки (1850-1859)" - читать интересную книгу автора

дилетантское замечание насчет карманников в обличий джентльменов. Инспектор
Уилд тотчас вынимает изо рта сигару и, поведя правой рукой, говорит:
- По части "фасонной банды", сэр, посоветую вам обратиться к сержанту
Уитчему. А почему? Могу вам доложить: сержант Уитчем знаком с "фасонной
бандой" как ни один другой полицейский офицер в Лондоне.
Наше сердце радостно забилось, когда мы увидели эту радугу на небе, и
мы оборачиваемся к сержанту Уитчему, который сразу же очень четко, в точно
подобранных словах принимается развивать предмет. Все его собратья с
живейшим интересом следят за его речью, отмечая в то же время, как мы ее
принимаем. Понемногу, когда представляется случай, они начинают, то тот, то
другой, или двое сразу, добавлять кое-что от себя, и разговор становится
общим. Но собратья вмешиваются только затем, чтобы поддержать друг друга, а
не опровергнуть, - более братского содружества и быть не могло бы. От
"фасонной банды" мы переходим к родственным темам: говорим о кражах со
взломом, о торговле краденым, о домушниках и фармазонщиках, об одаренных
юношах, подвизающихся в мелком воровстве, и о прочих специалистах. Мы
отмечаем, пока нам все это раскрывается, что инспектор Стокер, шотландец,
всегда точен и опирается на статистику, и когда встает вопрос о цифрах, все,
как по сговору, замолкают и смотрят на него.
Перебрав все виды воровского искусства, - причем наши гости следили за
обсуждением с неизменным глубоким вниманием и только когда у театра через
дорогу поднимался необычный шум, тот или другой из джентльменов за спиной у
своего ближайшего соседа поглядывал в ту сторону в окно, - мы попросили
просветить нас по ряду вопросов, как, например: вправду ли еще бывают в
Лондоне случаи вооруженного грабежа - или, может быть, такому грабежу
(вернее тому, что названо в жалобе грабежом) обычно предшествуют некоторые
обстоятельства, которые пострадавшей стороне неудобно раскрывать и которые
заставляют совсем по-другому оценить взаимоотношения грабителя и
ограбленного? Безусловно так - почти всегда. Правда ли, что при ограблении
частных домов, когда подозрение неизбежно падает на слуг, невинно
заподозренный всем поведением и повадкой бывает так похож на виновного, что
и опытный сыщик должен выносить свое суждение очень осторожно? Да,
несомненно. При таких обстоятельствах обычно нет ничего обманчивей первого
впечатления. Когда в общественных увеселительных местах вор узнает сыщика
или же сыщик вора - хотя ранее они были друг другу незнакомы, - что
позволяет им распознать друг друга? Должно быть, при любом переодевании в
человеке все же ощущается, что он невнимателен к происходящему вокруг и что
пришел он сюда не повеселиться, а ради своей особой цели? Совершенно верно -
так и узнают. Разумно или бессмысленно верить тем версиям о похождениях
воров, какие слагаются по собственным их рассказам в тюрьмах, исправительных
домах или где-нибудь еще? Вообще говоря, нет ничего более нелепого. Ложь -
их привычка и промысел; они всегда - даже когда не ждут от этого выгоды и
когда им не к чему вас обольщать, - скорей соврут, чем скажут правду.
От этих тем мы незаметно переходим к самым знаменитым и страшным из
крупных преступлений, совершенных за последние пятнадцать - двадцать лет.
Перед нами люди, принимавшие участие в раскрытии чуть ли не всех убийств,
вплоть до совсем недавнего, и в преследовании и поимке убийц. Один из наших
гостей сумел нагнать пароход с переселенцами и взойти на его борт, полагая,
что с ним отплыла из Англии преступница - та, что недавно повешена в Лондоне
за убийство. Мы узнали от него, что пассажиров не оповестили о его задании и