"Чарльз Диккенс. Рассказы и очерки (1850-1859)" - читать интересную книгу автора

необходимую черту его промысла, а нищета доподлинная - очень часто, в
промежутках между полосами, когда он ест молочную телятину и раннюю спаржу.
Они, разумеется, только случайность в его беспорядочной и бесчестной жизни.
Что профессия эта процветает и что ею люди добывают большие деньги,
должно быть очевидно для каждого, кто читает полицейские отчеты о подобных
случаях. Но наказание они несут лишь крайне редко - если сопоставить с тем,
сколь широко распространен этот промысел. А в чем причина? Как знает лучше
всех сам сочинитель просительных писем (отчасти на том и построивший свой
расчет), искать ее следует в нашем нежелании открыто признаваться, что мы
попались на обман - или что мы по слабости душевной идем на сделку со своею
совестью и вместо благороднейшей из добродетелей довольствуемся ее ленивой,
дешевой подменой. В настоящее время, в час, когда готовится к опубликованию
эта статья (29 апреля 1850 года), разгуливает на свободе - и еще ни разу не
был арестован - человек, показавший себя за истекший год, верно, самым
дерзким и самым преуспевающим мошенником, какого только знала даже эта
профессия. В его образе действий было нечто особенно подлое. Он прибегал к
такому способу: писал письма людям всех званий и всех состояний от лица того
или другого человека самого доброго имени и незапятнанной чести,
признаваясь, что находится будто бы в стесненных обстоятельствах; всеобщее
восторженное уважение к тому человеку обеспечивало безотказный и щедрый
отклик.
Теперь, в надежде, что действительно испытанное действительным лицом
вернее заставит людей задуматься над этим вопросом, чем любой отвлеченный
трактат; и к тому же превосходно зная по себе, в каких размерах ведется в
последнее время промысел нищенства посредством писем - и как он в последнее
время непрестанно расширяется, - автор настоящей статьи просит у читателей
внимания для нескольких заключительных слов. Изведанное им - не единичный
случай, то же было изведано многими; одними в меньшей мере, другими в
большей. Каждый может сам судить, разумны или неразумны сделанные автором
выводы.
Автора давно смущало сомнение, получается ли хоть изредка толк от
помощи такого рода. Из всего своего личного опыта он помнит
один-единственный случай, когда у него были потом хоть небольшие основания
предполагать, что такая помощь послужила к добру; а этой осенью ему пришлось
сильно призадуматься. Письма просителей прилетали с каждой почтой;
становилось совершенно очевидным, что шайка изленившихся бездельников встала
между желанием людей что-то сделать в облегчение нищеты и болезней, от
которых страдают бедняки, и самими страдающими бедняками. Что многие из тех,
кто рад сделать кое-что в исправление общественного зла, лежащего на
бедняках бременем болезней и смерти, вполне предотвратимых, на деле только
укрепляют это зло (пусть самым невинным образом), расточая деньги на
назойливых плутов, сидящих на шее у общества. Что воображение - трезво
проследовав за одним из этих плутов в тюрьму, где он отбывает наказание, и
сравнив его жизнь в тюрьме с жизнью какого-нибудь бедняка в тесном переулке,
пораженном холерой, или с судьбою детей такого бедняка, утешенных в их
смертный час покойным мистером Друэтом *, - увидит жестокий фарс, которому
немыслимо разыгрываться еще сколько-нибудь долго перед богом и людьми! Что
изо всех чудес, о каких свидетельствует Новый завет, после чуда с прозревшим
слепцом и отбросившим посох хромым и возвращением умершего к жизни,
венчающим явилось чудо проповеди евангелия перед бедными. И становилось