"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 1" - читать интересную книгу автора

особого пыла; собственный подбородок явно был ему куда приятнее, и при
первой возможности он предпочел ухватиться за него снова.
- Не знаю, Артур, понравится ли вашей матушке, что вы для своего
возвращения выбрали день воскресный, - с сомнением сказал он, покачивая
головой.
- Что же, вам угодно, чтобы я ушел?
- Кому, мне? Мне? Я здесь не хозяин. Что угодно мне, никакого значения
не имеет. Много лет я становился между вашей матерью и вашим отцом, ослабляя
столкновения между ними. Но я не намерен теперь становиться между вашей
матерью и вами.
- Пожалуйста, скажите матушке, что я вернулся.
- Сейчас, Артур, сейчас. Ну как же! Сию минуту пойду и доложу ей о
вашем возвращении. А вы пока подождите здесь, в столовой. Здесь, как видите,
ничего не изменилось. - Он достал из буфета другую свечу, зажег ее и,
оставив подсвечник на столе, пошел исполнять поручение.
Старик был небольшого роста, с плешью во всю голову; на нем был черный
сюртук с высокими плечами, черный жилет, темно-серые панталоны и такие же
темно-серые гетры. По платью его можно было принять то ли за слугу, то ли за
конторщика; да он и соединял в своем лице долгие годы то и другое.
Единственным украшением его особы служили часы, опущенные в недра
специального кармашка на ветхой, черной тесемке; потускневший от времени
медный ключик, прицепленный к той же тесемке, указывал место погружения.
Голову он постоянно держал набок, и весь он был какой-то кривой,
скособоченный, как будто фундамент у него осел на одну сторону тогда же,
когда это случилось с домом, и тоже нуждался в подпорках.
- Слабый же я человек, - сказал себе Артур Кленнэм после его ухода, -
если подобный прием мог вызвать у меня слезы. - Разве когда-нибудь я
встречал здесь иной прием? Разве я мог ожидать иного?
Но слезы и в самом деле навернулись у него на глаза. Сказалась на
мгновение натура человека, который с самой зари жизни привык терпеть
разочарования, но все же не утратил окончательно способности надеяться. Но
Артур подавил в себе это движение души, взял свечу и принялся осматривать
комнату. Та же старая мебель стояла на тех же местах. На стенах, в рамках
под стеклом висели гравюры, изображавшие "Казни египетские" *, в которых
трудно было что-нибудь разобрать по причине казней лондонских - копоти и
мух. В углу стоял знакомый поставец со свинцовой прокладкой внутри, пустой,
как всегда, похожий на гроб с перегородками; а рядом был знакомый темный
чулан, тоже пустой; в свое время Артура не раз запирали сюда в наказание за
какую-нибудь провинность, и в такие дни чулан казался ему преддверием того
места, куда он спешил со всех ног по мнению упомянутого выше трактата. На
буфете по-прежнему красовались большие, каменнолицые часы; они как будто
злорадно подмигивали ему из-под своих нарисованных бровей, если он не
успевал вовремя приготовить уроки, а когда раз в неделю их заводили железным
ключом, они издавали свирепое рычание, словно предвкушая все невзгоды,
которые им предстояло возвестить. Но тут в столовую вернулся старик и
сказал:
- Идемте, Артур; я пойду вперед и посвечу вам. Следуя за ним, Артур
поднялся по лестнице, вдоль которой тянулась панель, разделенная на
квадраты, отличавшиеся большим сходством с могильными плитами, и вошел в
полуосвещенную спальню, пол которой настолько осел и покосился, что камин