"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 1" - читать интересную книгу автора

обычно где-то под ухом; в нем непрестанно шла борьба между природной
резкостью и живостью и привычкой сдерживать себя, превратившейся во вторую
натуру, от чего он то и дело надувался и синел; и все это вместе придавало
ему сходство с удавленником, которого кто-то успел вовремя срезать с крюка и
который с тех пор так и ходит по свету с петлей и обрывком веревки на шее.
- Завтра вам предстоит неприятное объяснение, Артур, - сказал Иеремия,
- я имею в виду объяснение с вашей матушкой. Мы не говорили ей о том, что
после смерти отца вы решили выйти из дела, - хотели дождаться вашего
приезда; но она догадывается, и это вам так легко не пройдет.
- Я от всего в жизни отказывался ради этого дела, а теперь пришла пора
мне отказаться от него самого.
- Очень хорошо! - воскликнул Иеремия, что явно должно было означать
"очень плохо!". - Очень хорошо! Но не надейтесь, что я буду становиться
между вашей матушкой и вами, Артур. Я постоянно становился между нею и вашим
отцом, отводил одни удары, смягчал другие, и это довольно чувствительно
отзывалось на моей шкуре; хватит, больше не желаю.
- Я вас никогда и не попрошу об этом, Иеремия.
- Очень хорошо! Рад слышать; потому что, если б и попросили, я бы не
согласился. Но, как говорит ваша матушка, довольно толковать о делах в день
воскресный - можно сказать предовольно. Эффери, старуха, ты все нашла, что
тебе нужно?
Эффери, которая в это время возилась у шкафа, отбирая простыни н
одеяла, поспешно сгребла все в охапку и ответила:
- Да, Иеремия.
Артур Клоннэм пожелал старику приятного сна и, взяв у Эффери из рук ее
ношу, стал следом за ней подниматься в верхний этаж.
Поднимались они долго, вдыхая затхлый запах старого и почти нежилого
дома, пока, наконец, не достигли просторного помещения под самой крышей,
предназначенного служить спальней. Обставленное убого и скудно, как и все
остальные комнаты в доме, оно выглядело еще непригляднее прочих, так как
являлось местом ссылки отслужившей свой век мебели. Здесь были безобразные
старые стулья с продавленными сиденьями н безобразнее старые стулья вовсе
без сидений, ветхий ковер со стершимся узором, хромоногий стол, увечный
гардероб, плохонький каминный прибор, состоявший, казалось, из скелетов
каких-то давно скончавшихся каминных принадлежностей, умывальник, на котором
засохли следы грязной мыльной пены, явно вековой давности, и кровать с
четырьмя обглоданными столбиками, такими острыми на концах, что можно было
усмотреть в этом проявление некоей зловещей предупредительности на тот
случай, если бы кто-нибудь из жильцов вдруг возымел желание посадить самого
себя на кол. Артур отворил широкое низкое окно и увидел все тот же знакомый
лес черных от копоти дымовых труб и все то же знакомое красноватое зарево в
небе; когда-то, в давно прошедшие времена, он принимал его за ночные отсветы
геенны огненной, образ которой преследовал его всюду, куда бы он ни
устремлял свое детское воображение.
Он отошел от окна, сел на стул у кровати и стал смотреть, как Эффери
Флинтвинч приготовляет ему постель.
- Эффери, когда я уезжал, вы, кажется, не были замужем.
Она отрицательно покачала головой и принялась надевать наволочку на
подушку.
- Как же это вышло?