"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 2" - читать интересную книгу автора

обветшалая парадная зала пришедшего в запустенье дворца), с ее расписанных
фресками стен, зеркальных окон в фестонах по-осеннему красных виноградных
листьев, апельсинных деревьев на террасе с потрескавшейся мраморной
балюстрадой, толп крестьян и монахов на улице внизу и открывающейся за окном
перспективы, где на каждом клочке земли шла борьба нищеты и великолепия, с
фатальной неизбежностью кончавшаяся одним и тем же: победой нищеты. Потом
эту картину сменял лабиринт галерей и пустынных аркад вокруг квадратного
внутреннего дворика, где уже суетились слуги, укладывая багаж и готовя
экипажи к новому переезду. Потом следовал завтрак в другой зале с фресками,
попорченными плесенью, удручающе огромной и пустой; и, наконец, отъезд,
всегда нелегкое испытание для нее, в своей застенчивости опасавшейся
оказаться не на высоте этой пышной церемонии. Это происходило так: сперва
являлся курьер (в Маршалси он сам считался бы знатным иностранцем) и
докладывал, что все готово; затем отцовский камердинер торжественно облачал
своего барина в дорожный плащ; затем приходили обе горничные, сестрина и ее
(бедная Крошка Доррит - какой обузой была для ее души эта горничная! она
даже плакала первое время, не зная, что с ней делать); затем с помощью
своего слуги снаряжался в путь ее брат, после чего отец предлагал руку
миссис Дженерал, а дядя - ей, и они шествовали вниз, сопровождаемые хозяином
и слугами гостиницы. Целые толпы любопытных сбегались поглазеть, как они
рассаживаются в экипажи; шум, гам, суматоха, прощальные возгласы, выкрики
нищих, удары бича, цоканье копыт - и вот уже лошади мчали их по узким
загаженным улицам, и скоро городские ворота оставались позади.
Еще были в этом сне наяву бесконечные дороги, обсаженные деревьями,
вокруг которых вились и заплетались, рдея на солнце, виноградные лозы;
оливковые рощи; белые деревушки и городки, прелестные издалека, но вблизи
ужасавшие своей бедностью и грязью; кресты у обочин; синие-синие озера, и на
них лодки с разноцветными тентами и стройными парусами, скользившие среди
сказочных островков; развалины величественных зданий; висячие сады с пышно
разросшимися сорняками, чьи крепкие корни, как клинья, вбитые меж камней,
разрушали кладку стен и сводов; каменные террасы, где в расщелинах сновали
проворные ящерицы; и всюду нищие - убогие, живописные, голодные, веселые, -
нищие ребятишки и нищие старики. Пожалуй, только эти жалкие существа,
облеплявшие кортеж на каждой почтовой станции и остановке, были для нее
живыми и реальными; и нередко, раздав все приготовленные деньги, она
задумчиво следила глазами за какой-нибудь маленькой девочкой, ведущей седого
отца, как будто эта картина напоминала ей что-то из ее прошлой жизни.
В иных городах они останавливались на целую неделю, жили в роскошных
покоях, каждый день пировали, прилежно осматривали всяческие диковины,
вышагивали целые мили по анфиладам дворцовых комнат, подолгу простаивали в
притворах старинных церквей, где в нишах между колонн мерцали золотые и
серебряные лампады и коленопреклоненные фигуры маячили у исповедален на
выложенном мозаикой полу; где пахло ладаном и в воздухе плавала сизая дымка;
где фигуры святых и фантастичсские изображения на стенах таинственно
выступали в неверном свете, падавшем сквозь цветные витражи и тяжелые
драпировки; где все было грандиозно - высота, пространство, пышность
раззолоченных алтарей. Но неделя проходила, и снова семейные экипажи
катились среди олив и виноградников, мимо убогих деревушек, где не нашлось
бы ни одной лачуги без трещин в стенах, ни одного не заткнутого бумагой или
тряпками окна, где, казалось, нечем было существовать, нечего есть, нечего