"Чарльз Диккенс. Сбор в житницы" - читать интересную книгу автора

разговор.
- Знаете? - спросил Баундерби, наскакивая на своего непостижимо
спокойного и примирительно настроенного тестя. - Может быть, вы, кстати,
знаете, где сейчас находится ваша дочь?
- Разумеется. Она здесь.
- Здесь?
- Дорогой Баундерби, прежде всего прошу вас умерить свое шумное
поведение. Луиза здесь. Как только ей удалось освободиться от присутствия
того человека, о котором вы упомянули, и чьим знакомством с вами, к моему
глубочайшему сожалению, вы обязаны мне, она поспешила сюда, под мою защиту.
Я сам только что возвратился из Лондона, когда она вошла в эту комнату. Она
приехала в город поездом, бежала всю дорогу в грозу, под проливным дождем, и
добралась до дому в почти невменяемом состоянии. Конечно, она осталась
здесь. Убедительно прошу вас, ради вас самих и ради нее, успокойтесь.
Мистер Баундерби с минуту молча водил глазами во все стороны, но только
не в сторону миссис Спарсит; затем, круто поворотясь к злополучной
племяннице леди Скэджерс, обратился к ней со следующими словами:
- Ну-с, сударыня! Мы были бы счастливы услышать от вас, чем вы
надеетесь оправдать свое скаканье по всей стране, без другого багажа, кроме
вздорных выдумок!
- Сэр, - просипела миссис Спарсит, - в настоящее время мои нервы так
сильно расстроены и мое здоровье так сильно пострадало от усердия, с каким я
вам служила, что я способна только искать прибежища в слезах.
(Что она и сделала.)
- Так вот, сударыня, - продолжал Баундерби, - отнюдь не желая сказать
вам ничего такого, что не совсем удобно говорить особе из хорошей семьи, я,
однако, позволю себе заметить, что, на мой взгляд, есть и еще одно прибежище
для вас, а именно - карета. И поскольку карета, в которой мы приехали, стоит
у крыльца, разрешите мне препроводить вас в оную и отправить в банк; а там я
вам советую сунуть ноги в горячую воду, какую только сможете терпеть, лечь в
постель и выпить стакан обжигающего рома с маслом. - Тут мистер Баундерби
протянул правую руку плачущей миссис Спарсит и повел ее к вышеозначенному
экипажу, на пути к которому она то и дело жалобно чихала. Вскоре он
воротился один.
- Ну-с, Том Грэдграйнд, - начал он, - я понял по вашему лицу, что вы
желаете поговорить со мной. Так вот он я. Но предупреждаю вас, вряд ли этот
разговор доставит вам удовольствие. История эта мне все равно очень и очень
не нравится, и я должен сказать откровенно, что вообще не нашел в вашей
дочери преданности и послушания, каких Джосайя Баундерби из Кокстауна вправе
требовать от своей жены. У вас, я полагаю, свой взгляд на дело; а что у меня
свой - я хорошо знаю. Ежели вы намерены оспаривать это мое мнение, лучше не
начинайте.
Поскольку мистер Грэдграйнд держался более миролюбиво, нежели обычно,
мистер Баундерби нарочно вел себя как можно воинственнее. Такой уж был у
него симпатичный нрав.
- Дорогой Баундерби... - заговорил мистер Грэдграйнд.
- Прошу прощения, - прервал его Баундерби, - но я вовсе не желаю быть
для вас слишком "дорогим". Это прежде всего. Когда я становлюсь кому-нибудь
дорог, это обычно означает, что меня собираются надуть. Вы, вероятно,
находите мои слова нелюбезными, но я, как вам известно, любезностью не