"Чарльз Диккенс. Сбор в житницы" - читать интересную книгу автора

Джуп... она понимает Луизу и пользуется ее доверием.
- Из всего этого, Том Грэдграйнд, - сказал Баундерби, вставая и глубоко
засовывая руки в карманы, - я заключаю, что, по вашему мнению, между Лу
Баундерби и мною, как говорится, нет ладу.
- Боюсь, что в настоящее время Луиза в разладе почти со всем... чем я
окружил ее, - с горечью признался ее отец.
- Так вот, Том Грэдграйнд, - начал Баундерби; он еще пуще побагровел,
еще глубже засунул руки в карманы и широко расставил ноги, а волосы у него
стали дыбом от душившей его ярости и колыхались, словно трава на ветру. Вы
свое сказали; теперь скажу я. Я чистокровный кокстаунец. Я Джосайя Баундерби
из Кокстауна. Я знаю камни этого города, я знаю фабрики этого города, я знаю
трубы этого города, я знаю дым этого города, и я знаю рабочие руки этого
города. Все это я знаю неплохо. Это осязаемые вещи. Но когда человек
заговаривает со мной о каких-то несуществующих фантазиях, я всегда
предупреждаю его - кто бы он ни был, - что знаю, чего он хочет. Суп из
черепахи и дичь с золотой ложечки и карету шестеркой - вот чего он хочет.
Вот чего хочет ваша дочь. Раз вы того мнения, что ей нужно дать все, чего
она хочет, я предоставляю это вам, ибо, Том Грэдграйнд, от меня она ничего
такого не дождется.
- Баундерби, - сказал мистер Грэдграйнд, - я надеялся, что после моих
просьб вы перемените тон.
- Погодите минуточку, - возразил Баундерби, - вы, кажется, свое
сказали. Я вас выслушал; теперь будьте добры выслушать меня. Хватит того,
что вы мелете несусветную чушь - по крайней мере не нарушайте правил честной
игры; хоть мне и горько видеть Тома Грэдграйнда в столь жалком состоянии,
мне было бы вдвойне горько, ежели бы он пал так низко. Ну-с, вы дали мне
понять, что между вашей дочерью и мною имеется некий разлад, так сказать,
известное несоответствие. Так вот - я хочу дать вам понять, что безусловно
налицо одно огромное несоответствие, которое заключается в том, что ваша
дочь не умеет ценить редкие качества своего мужа и не чувствует, какую, черт
возьми, он оказал ей честь, женившись на ней. Надеюсь, это ясно?
- Баундерби, - с упреком сказал мистер Грэдграйнд, - слова ваши
неразумны.
- Вот как? - отвечал Баундерби. - Весьма рад, что вы так думаете.
Потому что, ежели Том Грэдграйнд, набравшись новой мудрости, находит мои
слова неразумными, то, стало быть, они именно дьявольски разумны. Итак, я
продолжаю. Вы знаете мое происхождение и знаете, что я годами не нуждался в
рожке для башмаков по той простой причине, что башмаков у меня не было. Так
вот - хотите верьте, хотите нет, но есть особы - особы благородной крови! из
знатных семейств - знатных! - готовые боготворить землю, по которой я
ступаю.
Он выпалил это единым духом, точно пустил ракету в голову своему тестю.
- А ваша дочь, - продолжал Баундерби, - далеко не благородного
происхождения. Вы это сами знаете. Я-то, как вам известно, плюю на такие
пустяки; но тем не менее это факт, и вы, Том Грэдграйнд, ничего тут поделать
не можете. Для чего я это говорю?
- Очевидно, не для того, чтобы сказать мне приятное, - вполголоса
промолвил мистер Грэдграйнд.
- Выслушайте меня до конца и воздержитесь от замечаний, пока не придет
ваш черед, - оборвал его Баундерби. - Я говорю это потому, что женщины