"Чарльз Диккенс. Сбор в житницы" - читать интересную книгу автора

только что объявил с воодушевлением: "Ну, теперь моя очередь!" - но тут
Сесси тронули за плечо и кивком головы указали на дверь.
Она вышла вместе с Луизой; мистер Слири принял их в очень тесной
комнатке, где стены были из брезента, вместо пола трава, а дощатый скошенный
потолок ежеминутно грозил обвалиться из-за неистового топота, которым
сидящая в ложах публика выражала свой восторг.
- Хехилия, - сказал мистер Слири, держа в руках стакан грогу, - рад
видеть тебя. Ты издавна была нашей любимицей, и ты, я уверен, не похрамила
нах. А потому, дорогая моя, ты должна повидать многих, прежде чем мы
перейдем к делу, не то ты разобьешь им хердце - охобенно женщинам. Моя
Джозефина вышла замуж за И. У. Б. Чилдерха, и ее мальчуган, хоть ему только
три года, как приклеенный хидит на любом пони. Мы зовем его Маленькое Чудо
Иппоихкуххтва; и помяни мое хлово - ежели он не будет блихтать в цирке
Ахтли[3], то он будет блихтать в Париже. А ты помнишь Киддерминхтера,
который вздыхал по тебе? Так вот: он тоже женат. Взял за хебя вдову. По
годам - впору быть ему матерью. Когда-то была канатной пляхуньей, а теперь
она ничто - жир не позволяет. У них двое детей, так что номера, где нужны
эльфы и карлики, идут у нах как по махлу. Ты бы поглядела на "Детей в
леху"[4] - отец и мать помирают верхом, дядя берет их под хвою опеку тоже
верхом, а как они вдвоем хобирают ежевику верхом и малиновка накрывает их
лихтьями верхом - лучше этого и вообразить нельзя! А помнишь Эмму Гордон,
дорогая? Она ведь была тебе как родная мать. Ну, конечно, помнишь, как же
иначе? Так вот: Эмма потеряла мужа. Он играл хултана Индии и хидел на хлоне
в такой клетке, вроде пагоды, и упал навзничь, и потом помер - очень тяжело
упал; а она опять вышла замуж, за хозяина молочной - он видел ее на арене и
был без ума от нее... он попечитель бедных и богатеет не по дням, а по
чахам.
Обо всех этих переменах мистер Слири, задыхаясь пуще прежнего,
рассказывал с большой теплотой и удивительным для такого старого забулдыги
простодушием. Затем он привел Джозефину и И. У. Б. Чилдерса (дневной свет
беспощадно подчеркивал глубокие складки от его носа к подбородку), и
Маленькое Чудо Иппоискусства, короче говоря - всю труппу. Луиза с удивлением
присматривалась к этим странным созданиям - набеленные и нарумяненные лица,
короткие юбочки, выставленные напоказ икры; но радостно было видеть, как они
теснились вокруг Сесси и как Сесси, растроганная, не могла удержаться от
слез.
- Довольно! Хехилия уже перецеловала вхех детей, обняла вхех женщин,
пожала руку вхем мужчинам - теперь вон отхюда и дайте звонок ко второму
отделению!
Как только все вышли, мистер Слири сказал, понизив голос:
- Так вот, Хехилия, я не хочу знать ничьих хекретов, но я предполагаю,
что эта леди ему не чужая.
- Да, она его сестра.
- И хтало быть дочь его отца. Так я и думал. Как ваше здоровье, михх? И
как здоровье вашего батюшки?
- Отец скоро будет здесь, - сказала Луиза, которой не терпелось
поговорить о деле. - Мой брат в безопасности?
- Будьте покойны! - отвечал мистер Слири. - Прошу вах, михх, гляньте на
арену, вот отхюда. Тебе, Хехилия, можно не говорить - хама найдешь для хебя
дырочку.