"Чарльз Диккенс. Сбор в житницы" - читать интересную книгу автора

- Вот письмо, - сказал мистер Грэдграйнд. - Всем необходимым ты будешь
обеспечен. Постарайся раскаянием и честной жизнью искупить совершенное тобой
злое дело и те горестные последствия, к которым оно привело. Дай мне руку,
бедный мой мальчик, и да простит тебя бог, как я тебя прощаю!
Эти слова и сердечный тон, каким они были сказаны, исторгли несколько
слезинок из глаз несчастного грешника. Но когда Луиза хотела его обнять, он
с прежней злобой оттолкнул ее.
- Нет. С тобой я и говорить не желаю.
- Ах, Том! Неужели мы так расстанемся? Вспомни, как я всегда любила
тебя!
- Любила! - угрюмо отвечал он. - Хороша любовь! Бросила старика
Баундерби, выгнала мистера Хартхауса, моего лучшего друга, и вернулась домой
как раз в то время, когда мне грозила опасность. Нечего сказать любовь!
Выболтала все, до последнего слова, о том, как мы ходили туда, а ведь
видела, что вокруг меня затягивается сеть. Хороша любовь! Ты просто-напросто
предала меня. Никогда ты меня не любила.
- Поживее! - стоя в дверях, сказал Слири.
Все заторопились и гурьбой вышли из балагана, и Луиза еще со слезами
говорила брату, что прощает ему и любит его по-прежнему, и когда-нибудь он
пожалеет о том, что так расстался с ней, и рад будет, вдали от нее,
вспомнить эти ее слова, - как вдруг кто-то налетел на них. Мистер Грэдграйнд
и Сесси, которые шли впереди щенка и Луизы, прильнувшей к его плечу,
остановились и в ужасе отпрянули.
Ибо перед ними стоял Битцер, задыхаясь, ловя воздух широко разинутым
тонкогубым ртом, раздувая тонкие ноздри, моргая белесыми ресницами, еще
бледнее, чем всегда, словно от стремительного бега он разогрелся, не как все
люди, до красного, а до белого каленья. Он так пыхтел, так тяжело дышал,
будто мчался, не останавливаясь, с того давнего вечера, много лет назад,
когда он столь же внезапно налетел на них.
- Очень сожалею, что вынужден нарушить ваши планы, - сказал Битцер,
качая головой, - но я не могу допустить, чтобы меня провели какие-то
циркачи. Мне нужен мистер Том-младший. Он не должен быть увезен циркачами.
Вот он, переодетый возчиком, и я должен взять его!
За шиворот, очевидно. Ибо именно так он завладел Томом.


ГЛАВА VIII

Немножко философии

Они воротились в балаган, и Слири на всякий случай запер двери. Битцер,
все еще держа за шиворот оцепеневшего от страха преступника, стал посреди
уже почти темной арены и, усиленно моргая, вглядывался в своего бывшего
покровителя.
- Битцер, - смиренно сказал мистер Грэдграйнд, сраженный этим последним
неожиданным ударом, - есть у тебя сердце?
- Без сердца, сэр, - отвечал Битцер, усмехнувшись несуразности
вопроса, - кровь не могла бы обращаться. Ни один человек, знакомый с
фактами, установленными Гарвеем[5] относительно кровообращения, не мог бы
усомниться в наличии у меня сердца.