"Чарльз Диккенс. Жатва" - читать интересную книгу автора

рассказать вам кое-что о нашем городе.
Мистер Хартхаус заверил, что будет в восторге.
- Не спешите с восторгами, - сказал Баундерби. - Я ничего такого не
обещаю. Во-первых, видите дым? Это для нас пища и питье. Это самая полезная
вещь на свете вообще, а для легких в частности. Ежели вы из тех, кто хочет,
чтобы мы истребили дым, то я с вами не согласен. Мы не намерены изнашивать
наши котлы быстрее, чем изнашивали их до сих пор, сколько бы об этом ни
кричали по всей Великобритании и Ирландии.
Мистер Хартхаус, решив, что уж раз взялся, то отступать не годится,
ответствовал:
- Могу вас заверить, мистер Баундерби, что я одних мыслей с вами. Я
полностью разделяю ваши убеждения.
- Очень рад, - сказал Баундерби. - Ну-с, разумеется, вы слышали много
толков о труде на наших фабриках. Слышали? Отлично. Сообщаю вам как факт:
это самый приятный, самый легкий, самый высокооплачиваемый труд, какой
только можно себе вообразить. Более того - фабричные корпуса так
превосходны, что остается лишь расстелить на полу турецкие ковры. Чего мы
делать не станем.
- Мистер Баундерби, вы совершенно правы.
- И последнее, - продолжал Баундерби, - наши рабочие руки. Нет ни
одного среди них - будь то мужчина, женщина или ребенок, - который не имел
бы заветной цели в жизни. А цель эта - чтобы их кормили черепаховым супом и
дичью с золотой ложечки. Так вот - никогда ни единого из них мы не станем
кормить черепаховым супом и дичью с золотой ложечки. Теперь вы знаете все о
нашем городе.
Мистер Хартхаус объявил, что это сжатое и вместе с тем исчерпывающее
изложение всего кокстаунского вопроса оказалось для него в высшей степени
любопытным и поучительным.
- Видите ли, - сказал мистер Баундерби, - таков уж мой нрав: когда я
знакомлюсь с кем-нибудь, особливо с общественным лицом, я люблю, чтобы все
было ясно. Мне остается уведомить вас только об одном, мистер Хартхаус,
прежде чем обещать вам, что в ответ на рекомендательное письмо моего друга
Тома Грэдграйнда я охотно сделаю все, что в моих скромных силах. Так вот вы
из хорошей семьи. Не вздумайте вообразить, что и я из хорошей семьи. Я
просто дрянь, самое что ни на есть грязное отребье.
Если что-нибудь и могло повысить интерес Джима к собеседнику, то именно
это последнее обстоятельство - во всяком случае, так он изъяснил мистеру
Баундерби.
- Ну-с, - сказал мистер Баундерби, - теперь мы можем пожать друг другу
руку на равных правах. Именно на равных, потому что, хоть я лучше всех знаю,
кто я таков и как глубока была канава, из которой я себя вытащил, во мне
столько же гордости, сколько в вас. В точности столько же. Итак, утвердив
надлежащим манером свою независимость, я хочу теперь справиться о вашем
здравии и надеюсь, что вы чувствуете себя хорошо.
Мистер Хартхаус, пожимая руку мистера Баундерби, дал понять, что на
него уже действует целительный воздух Кокстауна. Мистер Баундерби выслушал
эти слова благосклонно.
- Вы, может быть, знаете, - сказал он, - а может быть и не знаете, что
я женат на дочери Тома Грэдграйнда. Ежели вам не предстоит ничего более
занимательного, то пойдемте со мной до моего дома, и я познакомлю вас с