"Димитр Димов. Табак" - читать интересную книгу автора

жизнью учителя, а величие латинских авторов превращало его в невыносимого
педанта. Это был человек неглупый, но искалеченный той системой, которая за
жалкую плату заставляла его воспитывать молодежь на добродетелях прошлого.
Один примечательный случай доказал всем его классическое понимание
гражданского долга: с горестной, по твердой решимостью, которая произвела
впечатление даже в министерстве, он сам потребовал, чтобы его родного сына
исключили из гимназии за левые взгляды.
Борис вошел в свою комнату и закрыл дверь. Но Сюртука все еще
интересовал его разговор со Спиридоновым. Приняв великодушно-примирительный
вид, он вошел в комнату Бориса. Хотя Борисом и овладела навязчивая идея
стать миллионером, Сюртук все-таки считал его самым разумным из своих
сыновей, так как не в пример другим он не увлекался левыми идеями.
- Значит, принял тебя!.. - сказал Сюртук и бросил на Бориса
полусочувственный-полуснисходительный взгляд. Остаться без работы плохо, но
строить планы обогащения, не имея ни лева в кармане, было глупо и смешно.
- Мы проговорили два часа, - ответил Борис, закурив сигарету.
- Ха!.. - Сюртук снова заговорил насмешливо: - Долго же вы
беседовали!..
- Да, долго, - сказал Борис.
Он посмотрел на отца с ненавистью в увидел знакомые старческие
желчно-язвительные глаза, в которых бедность и мелочность погасили последний
луч надежды на иную жизнь, хоть чем-то отличающуюся от прозябания в жалком и
безропотном муравьином труде. Сюртук угадал, о чем думает сын, и лицо его
отразило бесстрастие мудреца, неуязвимого для человеческой глупости.
- Я остаюсь в "Никотиане", - сухо произнес Борис.
Сюртук ничего другого не ждал, но все же спросил издевательским тоном:
- Только-то?
- Ты же считал, что и это много, - резко ответил Борис.
- Для тебя - да, - сказал Сюртук.
- Почему? Что я, ни на что не гожусь?
- Ты просто фантазер, - презрительно изрек Сюртук.
- А ты кто? - внезапно ощетинился Борис.
- Я тот, до кого вы никогда не дорастете.
Болезненное самолюбие заставило Сюртука почувствовать печальное и
сладостное удовлетворение от своих слов. Он мысленно сравнил себя с
добродетельным, но несчастным civis romanus,* которого боги наказали
неблагодарными и дерзкими сыновьями.
______________
* Гражданин Рима (лат.).

- Ты учите лишка!.. - гневно выкрикнул Борис. - Жалкий, ничтожный,
свихнувшийся учителишка... Ты нас не выносишь, не можешь даже спокойно
разговаривать с нами, потому что ты выжил из ума от бедности, от насмешек,
от унижений... потому что все, что тебе осталось, - это надуваться как
индюку, кичась своим нищенским жалованьем и медалью, которую министерство
повесило на тебя в прошлом году... Вот кто ты!.. И поэтому мы, твои дети,
тоже тебя терпеть не можем. Поэтому каждый из нас пошел по своему пути.
- Чтобы стать коммунистами, простолюдинами, рабочими на складах...
- Лучше так, чем быть дураком вроде тебя.
- Замолчи! - взревел Сюртук.