"Владимир Динец. Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг)" - читать интересную книгу автора

от комаров, которых за время жизни в городе разучился не замечать.
Неожиданно лес кончился, и открылась широченная гарь, на которой торчало
лишь несколько обугленных стволов. У дальней опушки, едва различимые на
темном фоне деревьев, стояли два черных журавля.
Тут мне, наконец, удалось забыть про гнус! Я медленно сполз вниз и
замер. Танец черного журавля удается увидеть не каждый день.
- Зачем тебе на БАМ? - спросил меня как-то один знакомый, бывавший в
этих местах, - мари да гари, гнус да клещи!
- Тайга, все-таки, - неуверенно ответил я, - красиво...
- Нет там ничего красивого и быть не может! - презрительно заявил он. -
Ты бы еще за туманом поехал!
Стоя по колено в полупрозрачном слое тумана, журавли молча повернулись,
одновременно подпрыгнули, взмахнув широкими крыльями, поменялись местами,
снова подпрыгнули... Танец редких обитателей восточносибирских болот был
гораздо более сдержанным, чем весенние пляски других журавлей, и проходил
почти в полном молчании. Подобраться ближе по плоскому болоту нечего было
и думать. Я лежал и смотрел на них, а мягкий моховой ковер постепенно
прогибался, и вдруг я заметил, что лежу в воде. Как ни осторожно я
поднимася, они все же заметили меня, взлетели с тихим криком, описали круг
и умчались. Звери и птицы вообще больше боятся движений, направленных
снизу вверх. В лесу часто падают сучья, листья, комья снега, но если
что-то движется вверх, это необычно и подозрительно.
По искрящейся рубиновыми россыпями рододендронов тайге я вышел к
поселку. Моего искалеченного знакомого уже увезли в город. Он был в
сильном болевом шоке, но от тока, похоже, совершенно не пострадал. Видимо,
резиновый комбинезон послужил изолятором, а молния прошла в воду по
остроге.
В вагоне-ресторане подошедшего поезда я поджарил сазана и позавтракал.
Дорога шла по широкой долине Амгуни, действительно покрытой сплошь марями
да гарями. На одном разъезде, где лес выглядел получше, я сошел с поезда и
направился в сторону реки, чтобы половить рыбку на блесну. Час ходу - и
передо мной холодная серая гладь воды в кайме серебристого тальника. С
высокого берега была видна вся бескрайняя долина - море молодой
лиственничной хвои, островки стройных аянских елей и вдали сиреневые горы
в розовых снеговых лифчиках на вершинах. Маленький ручеек прорезал
береговой обрыв и из узкого оврага впадал в Амгунь. Против устья ручья под
водой лежало несколько длинных темных бревен. Приглядевшись, я понял, что
это таймени.
До тех пор я ни разу в жизни не ловил рыбу на блесну. Из книг
Федосеева, Куваева и других классиков было известно, что фабричные блесны
никуда не годятся. В книгах старый и мудрый местный житель обычно снабжал
героя блесной, сделанной из алюминиевой ложки или винтовочной пули, после
чего герой вытаскивал одну рыбу за другой. Но у меня была только фабричная
блесна, а удочкой служила складная металлическая трубка, исполнявшая
обязанности также: вертела, рукоятки сачка, оружия самообороны,
альпенштока, каркаса рюкзака, шеста для прыжков через ручьи и штатива для
фотоаппарата. Я прицепил к трубке пластмассовую катушку, пропустил сквозь
нее леску, забросил блесну в ручей и дал ей сплавиться в реку. "Бревна"
не обратили на нее никакого внимания. Однако стоило мне начать
сматывать леску, как самый большой таймень рванулся вперед и с отчетливо