"Томас Диш. Концлагерь " - читать интересную книгу автора

показал на журнал у меня в руке. Говорил он на самом гнусавом из
средне-западных диалектов, не смягченном ни образованием, ни переездами.
Что по виду, что по выговору - ну типичный селянин из Айовы.
- Судя по "Тайму"? - несколько озадаченно поинтересовался я и глянул
на генерала с обложки (Фи-Фи-Фо-Фам из северной Малайзии или еще какая
желтая угроза), словно тот мог бы разъяснить.
- Это региональное издание. "Тайм" выходит в разных региональных
изданиях. В рекламных целях. Горные штаты - это Айдахо, Юта, Вайоминг,
Колорадо... - Он перечислил все до единого, словно аккорды на гитаре
перебрал.
- А! Теперь понимаю. Не сразу сообразил.
Он издал тяжелый вздох.
Я протянул руку, на которую он уставился с явной неохотой. (Кое-где,
особенно на западном побережье, из-за бактериологических бомбардировок
рукопожатие считается дурным тоном).
- Меня звать Саккетти. Луи Саккетти.
- А! Да, конечно! - Он конвульсивно стиснул мою ладонь. - Мордехай
говорил, что вы приезжаете. Я так рад с вами познакомиться. Просто слов не
хватает... - Он осекся, густо покраснев, и отдернул руку. - Вагнер, -
запоздало пробормотал он. - Джордж Вагнер. - Потом, не без горечи в голосе:
- Вы-то обо мне точно ничего не слышали.
С подобной формой представления мне приходилось сталкиваться настолько
часто - на чтениях или симпозиумах, знакомясь с аспирантами и авторами
малотиражных журналов, рыбешкой мельче даже, чем я, - что реакция
выработалась совершенно автоматическая.
- Нет, Джордж, боюсь, не слышал. Собственно, я удивлен, что вы обо
мне-то слышали.
Джордж фыркнул.
- Он, собственно, удивлен... - нарочито гнусаво протянул он, - что я
слышал.., о нем!
Я не знал уже, что и подумать.
Джордж зажмурился.
- Извините, - едва слышно прошептал он. - Свет. Слишком яркий свет.
- А что это за Мордехай?..
- Мне нравится тут, в коридоре, потому что ветер. И я опять могу
дышать. Вдыхать ветер. Если суметь... - Или, может, он сказал "шуметь",
потому что поправился:
- Если не шуметь, можно расслышать их голоса.
Я действительно совершенно не шумел, но единственное, что было
слышно, - это рокот кондиционеров, словно гул в поднесенной к уху морской
раковине, угрюмые порывы зябкого ветра в зигзагах коридора.
- Чьи голоса? - спросил я не без внутреннего трепета.
- Как это чьи? - Между белых бровей Джорджа пролегла глубокая
складка. - Ангелов, разумеется.
"Псих", - подумал я и тут вдруг понял, что Джордж цитирует мне мое же
стихотворение - полупарафраз, полупародию на тему "Дуинских элегий". Чтобы
Джордж, этот наявняк наивняком из Айовы, с такой легкостью бросался
цитатами из моих стихов, причем публиковавшихся только в периодике.., легче
было думать, что он просто спятил.
- Вы эти стихи читали? - спросил я.