"Уильям Дитрих. Розеттский ключ" - читать интересную книгу автора

Святой земле, не принесла мне особых выгод и, в сущности, хотя это спорно,
привела меня к сегодняшнему затруднительному положению. Позвольте же мне
повторить: азартные игры - порочное занятие и только глупец готов во всем
полагаться на удачу.
- Цельсь!
Но я забегаю вперед.
Итак, большую часть своих тридцати четырех лет я, Итан Гейдж, провел,
стремясь избегать всяческих проблем и утомительной работы. Как, безусловно,
не преминул бы заметить мой ныне покойный наставник, работодатель и великий
человек Бенджамин Франклин, эти два стремления противоречат друг другу так
же, как положительные и отрицательные электрические заряды. Стремление
уклониться от работы почти неизбежно уводит с праведного пути, что как раз
порождает проблемы. Но подобные уроки - как головная боль от похмелья или
измены красотки - забываются столь же часто, как и усваиваются. Именно
отвращение к кропотливому труду усугубило мою склонность к карточной игре,
той самой, что наградила меня золотым медальоном, из-за которого я
отправился в Египет, убегая от преследований множества влиятельных негодяев
и отъявленных головорезов, в тот самый Египет, что подарил мне встречу с
моей очаровательной, но ныне потерянной Астизой. Она, в свою очередь,
убедила меня, что мы должны спасти мир от хозяина Нажака,
франко-итальянского графа и колдуна Алессандро Силано. Все это вынудило меня
перейти на сторону противников Бонапарта. Но в ходе египетской экспедиции я
умудрился влюбиться, найти тайный путь в Великую пирамиду, а в результате
этого чертовски важного открытия опять был вынужден спасаться бегством на
захваченном у французов воздушном шаре и потерял все, что стало для меня
дорогим.
Я уже говорил вам, что это долгая история.
Так или иначе, но прекрасная и сведшая меня с ума египетская жрица
Астиза - изначально моя потенциальная убийца, а потом служанка и
возлюбленная, - не сумев забраться в корзину воздушного шара, упала в Нил
вместе с моим заклятым врагом графом Силано. С тех пор я с отчаянным
упорством старался разузнать об их судьбе, и мою тревогу усугублял тот факт,
что напоследок мой враг крикнул Астизе: "Ты же знаешь, я по-прежнему люблю
тебя!" Представляете, что значит по ночам терзаться сомнениями? Какие же
чувства их связывали? Именно поэтому я согласился на предложение отчаянного
английского сумасброда сэра Сиднея Смита, и он высадил меня на берег в
Палестине для сбора разных сведений незадолго до вторжения туда армии
Наполеона. Дальнейшая цепочка событий привела меня в плен к французам, и
теперь я стою перед множеством оружейных стволов.
- Огонь!

Но прежде чем я расскажу вам о том, что случилось после этого
мушкетного залпа, вероятно, надо вернуться назад, к моменту окончания моей
предыдущей истории, когда в октябре 1798 года меня подняли на борт
британского военного корабля "Дейнджерс" и он, вспенивая воды морских
глубин, на всех парусах понесся к Святой земле. Какой же уверенной силой
дышало все вокруг, реяли на ветру английские флаги, мускулистые матросы,
распевая во весь голос удалые песни, натягивали крепкие пеньковые лини,
высокомерные офицеры в треуголках мерили шагами квартердек, и брызги
средиземноморской воды, засыхая на жерлах пушек, искристо поблескивали