"Хелен Диксон. Завещание Сомервилля " - читать интересную книгу автора

наезжают домой.
- Очень редко, к огорчению мамы. Ей их обоих всегда недостает.
- И ни один не хочет заняться по вашему примеру угольным промыслом?
- Нет. В этом отношении они пошли по материнской линии. Два ее дяди и
один из братьев - моряки.
- А вас море не привлекает?
- Нисколько. Я в отца. И в деда. И слава Богу, иначе у меня не было бы
средств содержать наш дом.
- Вы дружили с отцом?
- Еще как! А у вас, мисс Сомервилль, какие отношения с вашим отцом
были у вас?
В глазах Евы появилась боль. -Наилучшие.
- Он всегда говорил о вас с огромной любовью.
- Да, и мать и отец очень меня любили. Жаль только, что я так редко
видела отца. Он предпочитал большую часть времени проводить вдали от дома,
что, впрочем, вам, мистер Фицалан, должно быть хорошо известно.
Последние слова прозвучали упреком.
- Вдали от вас, - поправил Маркус.
- Да-да, именно это я имела в виду. - Вопреки голосу разума Ева не
могла не высказать все, что накопилось в ее душе за долгие годы. - Он
неизменно отсутствовал - был то в шахте, то где-то с вами, а приходя домой,
без конца рассказывал о шахте или о вас, какой, мол, вы замечательный, - и
меня пронзала острая боль. Вы когда-нибудь испытывали ревность?
Маркус озадаченно поднял брови.
- Ревность? По-моему, нет.
- А вот я ревновала отца к вам. - Она горечо усмехнулась. - Всякий
раз, как он упоминал ваше имя, мне хотелось закричать от обиды. Ничему
плохому, что говорили о вас, он не верил, даже тот злосчастный случай на
ярмарке не повлиял на его отношение к вам. Он не встал на защиту моей
чести, а заявил, что во всем виновата я, и только я.
Глаза ее, негодующие, разгневанные, наполнились слезами.
Маркус понимающе кивнул. Так вот в чем дело! Наконец-то ему стала
понятна причина ее холодности, даже враждебности. Они отнюдь не только
следствие инцидента на ярмарке. Ее возмущало то, что отец столько времени
проводил в его обществе.
- Что я могу сказать в ответ? Простите меня. Я ведь ни о чем не
догадывался.
Еве казалось, что будет лучше, если она выговорится.
- А если бы догадались? Что было бы тогда?
- Не знаю.
- Впрочем, как вы могли догадаться? Ведь до этой роковой встречи на
ярмарке вы и не вспоминали о моем существовании.
- Зато очень часто вспоминал вас после ярмарки.
- Неужели?! Вот уж не думала. Вы ведь тогда заявили, что я
избалованная, испорченная девчонка, каких вы презираете. И вдруг
оказывается, что вы обо мне вспоминали.
На лице Маркуса появилась покаянная гримаса.
- Еще раз прошу прощения. Я тогда очень разозлился.
- Да, помню, помню, но у вас были на то все основания, - вздохнула
Ева. - Все, что вы мне тогда сказали, было мною заслужено. Папа,