"Е.Л.Доктороу. Билли Батгейт" - читать интересную книгу автора

человеком и видел как тот оставил свой спичечный коробок в пепельнице. Но
момента проявить свою смекалку, предъявив его, еще не наступил. Он был
необходим мне для окончательной точки.
- Был какой-то залетный! - сказал я, - По всей видимости из Кливленда.
Я так и не поспал в то утро. Мистер Берман послал меня наверх к
телефону, дал номер, я позвонил, подождал, пока гудок не прозвенит три раза
и повесил трубку. Обратно я принес черный кофе и булочки. Уборщицы к этому
времени вылизали ресторан - он блестел в свете одной-единственной лампы над
баром, мирный и вальяжный, через густые шторы на входе едва пробивались
аккуратные снопики лучей солнца. Частью того, чему я выучился - было быть
полезным и видимым, а иногда полезным и невидимым. Второе я выбрал сейчас,
потому что мистер Берман потерял ко мне всякий интерес и говорить больше не
хотел. Я присел на ступеньки около бара, усталый и гордый за точное
выполнение инструкции. Неожиданно появился Ирвинг, а это значило, что мистер
Шульц тоже здесь и скоро появится в поле зрения. Ирвинг подошел к стойке,
опустил лед в бокал, разрезал лимон на четверти, плюхнул одну вслед за
льдом, добавил зельтцерской из шипучей бутылки с носиком-пшикалкой и
взболтал содержимое. Проделав все так тщательно, что на поверхности бара не
осталось ни капельки, он выпил бокал одним махом и крякнул. Затем он помыл
бокал, вытер его полотенцем и поставил на место, в ряд таких же бокалов. В
этот момент мне пришло в голову, что вся моя самоудовлетворенность не
подкреплена ничем истинно толковым. Дурость и только! Вера в то, что мой
опыт прибавил мне весу? Какого? Что я сам есть объект моего опыта, что за
чертовщина? И затем, когда Ирвинг подошел к входной двери, в которую
стучали, звеня вставным стеклом, и впустил недальновидного пожарного
инспектора, который выбрал именно это время и почему, кроме слов
разлетавшихся в великом каменном городе о том, что босс мертв или почти
умер, будто маленький кусочек пустыни среди цветочного великолепия с
пророками древнего племени, я увидел к чему может привести ошибка в мыслях
даже перед тем как это случилось, что предположение опасно, что уверенность
ложная пахнет гибелью, что этот человек забыл кто он есть - всего лишь
пожарный инспектор, забывший свое место в инспекции, и свою незначительность
в этом деле вообще. Ирвинг в принципе имел деньги и дело бы кончилось парой
долларов и парень бы ушел, но по ступеням спускался мистер Шульц и в голове
его билась информация, переданная мной через мистера Бермана. В другое время
мистер Шульц мог непредвзято восхититься милой наглостью и дать пожарному
инспектору маленькую взятку. Или просто отшить того словами, мол, не нашел
ничего лучшего чем заявиться в такую рань, мол, если есть жалобы, иди и
строчи в своем департаменте. Он мог сказать, я сейчас позвоню и из твоей
задницы, идиот, у тебя в инспекции котлету сделают. Но вышло по-другому: он
взъярился и расколошматил голову парня о танцевальный пол. Совсем
молоденький парнишка. Кудрявые волосы. Я успел застать его еще живым - на
пяток лет старше меня. Кто знает, может у него остались жена и ребенок
где-нибудь в Куинсе? Он тоже, как и я, был амбициозен. Так близко перед
глазами я еще не видел убийство. Даже не могу сказать как быстро это
произошло. Или как медленно. Долго. Самыми неестественными были звуки.
Хриплые выкрики предсмертного боя, похожие на рев оргазма, они возбуждали
жалость и были уходящими на ту сторону жизни, такими унизительными. Мистер
Шульц поднялся с пола и отряхнул коленки. На нем не осталось ни одной капли
крови, хотя вокруг головы инспектора, через спутанные волосы расплывалась