"Э.Л.Доктороу. Клоака" - читать интересную книгу автора

которым он предоставлял работу, а они, любезность за любезность, голосовали
за него на выборах.
Твид являлся председателем совета директоров в нескольких банках,
держал контрольные пакеты акций газовых компаний, ему принадлежали
омнибусные станции и трамвайные депо, даже каменоломня, откуда поставляли
мрамор для общественных зданий, была его собственностью.
Каждый, кто имел дело с городом - подрядчики, плотники, трубочисты,
поставщики и производители - платил от пятнадцати до пятидесяти процентов
своих доходов в пользу Круга. Каждый, кто хотел получить работу - от
школьного привратника до полицейского комиссара, - должен был внести
вступительный взнос, а затем постоянно отчислять некий процент от своей
заработной платы в пользу босса Твида.
Я прекрасно знаю, что думают представители нового поколения. Вы
думаете о боссе Твиде с некоторым оттенком своеобразного восхищения, как о
талантливом проходимце, о бесподобном мошеннике, о легендарном негодяе
старого Нью-Йорка. Что вы можете знать, вы, с вашими мотоциклами,
телефонами и электрическими лампочками? То, что он вершил в городе, было
убийством в полном смысле этого слова. Наглым убийством. Можете ли вы
представить себе всю неимоверную силу этого человека? Тот страх, который он
внушал? Способны ли вы вообразить себе, каково жить в городе воров,
охрипших от своего лицемерия, в городе, приходящем в упадок, и в обществе,
которое только по названию является таковым? Что мог думать Мартин
Пембертон, который, будучи еще мальчишкой, шаг за шагом, понемногу,
узнавал, каким способом делал деньги его отец, и, кроме того, понимал, что
его почтенный родитель является плотью от плоти адского города Нью-Йорка?
Когда он, скитаясь по городу, утверждал, что его отец, Огастас Пембертон,
до сих пор жив, возможно, он имел в виду именно это и ничего другого. На
самом-то деле он рассказывал, что его отец во плоти разъезжает по Бродвею,
высокомерно поглядывая вокруг. Совершенно не понимая Мартина, я не ошибся в
главном, я сумел увидеть непреходящую истину его слов, хотя подлинный их
смысл дошел до меня гораздо позже, когда все было кончено. То, что я понял
и прозрел, было той формой интуиции, которая помогает нам угадать истину и
тем вернее достичь ее позже, используя обычные инструменты человеческого
познания.
Но я, кажется, уклоняюсь от темы моего повествования. Однако, мне
кажется, вам будет небезынтересно узнать, что за человек рассказывает вам
эту историю. Всю свою жизнь я посвятил газетному ремеслу, ибо считаю, что
именно газеты пишут нашу коллективную историю. Лично зная босса Твида, я
годами наблюдал за ним. При этом я без колебаний увольнял тех репортеров,
которых он покупал взятками. Тех, кого он не мог подкупить, Твид пытался
всячески опорочить. Все знали, что он из себя представляет, но никто не мог
ничего с ним поделать. Он был неприступен. Когда он со своими
прихлебателями и телохранителями появлялся, например, в ресторане,
посетители физически чувствовали его силу... силу, от которой сразу
становилось трудно дышать. Это был здоровенный, краснорожий сукин сын весом
около трехсот фунтов. У этого лысого и рыжебородого типа были совершенно
удивительные голубые глаза, в которых светилась невинность маленького
ребенка. Сидя в ресторанах, он сам расплачивался за выпивку и еду. Но
наступал момент, когда больше некому было пожимать руки и исчерпывались
темы для тостов. Именно в этот момент его глаза меркли, в них исчезало