"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу авторапосетителю голову и улыбнуться. Конечно, в том помрачении, в которое
повергла их моя оккультная встреча с бабушкой, они и во мне предполагали некую роковую устремленность, обращенность в прошлое, я представлялся им с закаченными, смотрящими вовнутрь глазами, видящими мертвое и ушедшее в отрыве от своего собственного движения вперед сквозь время, - прямо не я, а какое-то воплощение умиротворенного сознания, тихо сползающего в недвижность, в безжизненность и принимающего смерть за жизнь. Ужасаться и истолковывать я предоставил своим домашним. Я просто-напросто лежал с перитонитом. Причем собственная моя убежденность нисколько не поколебалась даже тогда, когда меня уже перевели в другую палату, побольше, где вокруг моей кровати штор не было, а было зато нечто вроде заборчика, как у младенческой кроватки. Это меня оскорбляло донельзя. Палата была детской, там стояло много таких кроваток с заборчиками, а в них ребятишки - кто младше меня, кто старше, так что там много было таких, кого, несмотря на вполне зрелый возраст, поместили в эти унизительные кроватки, и все на меня глазели. Кое-кто из малышей даже встал на ноги, чтобы было виднее. Я все еще мог только лежать. В большое окно мне видно было глухую стену строения через улицу. То была северная стена здания Мэдисон-Сквер-Гарден - что ж, соседство приятное. Вечерами я воображал, будто слышу крики болельщиков на баскетбольном матче. Пришедший навестить меня Дональд был сердит: почему ему никто не сказал, что меня перевели в другую палату. - Представляешь, прихожу в твою прежнюю палату, кровать пуста, матрац скатан... - посетовал он. - Кого ни спросишь, никто ничего не знает. Пока выяснил, в чем дело, всю больницу обегал! - Нет, ты представь: полная больница всяких врачей и медсестер, и ни один из них не знает, где ты! - Он засмеялся, продолжая утирать слезы. - В конце концов наткнулся на одну из тех, прежних медсестер, и она мне сообщила, где ты. - Он покачал головой. - Надо же, а не дай бог, я позвонил бы маме, мол, не могу найти тебя! Я познакомил Дональда с соседями по палате. Их было четверо или пятеро. Мне очень хотелось, чтобы они знали, что у меня есть старший брат. Он вскинул руку, кто-то пробормотал приветствие, но по большей части они молча смотрели. Все они были умирающими. Я знал это, мне это было ясно. Одной девочке, Мириам, - она была на несколько лет старше меня - отпилили ногу. Ее кровать стояла рядом с моей. Двое ребят днем сидели в инвалидных креслах, и вечером их поднимали и перекладывали в кровать. Один из них был весь желтый и высохший. Все они были умирающими. Я знал это, потому что слышал, что говорили между собой врачи и сестры. Что касается игрушек, то у этих ребят они были самые замечательные из всех, какие мне приходилось видеть, но дети ими не интересовались; каждый день родители или дедушки с бабушками приносили им новые и новые игрушки, но те даже не благодарили. Некоторые из детей уже прожили здесь не один месяц. Посещения их не развлекали, развлекало только общение друг с другом, они все время друг друга поддразнивали. Я был чужим здесь и сразу это почувствовал. Хотя меня и поместили к ним, я не считал себя умирающим. Они тоже так не считали: никто из них не хотел со мной дружить. Кроме Мириам, большой девочки на соседней кровати. Ей я понравился. "Твой брат очень интересный", - сказала она мне после того, как час посещений закончился и Дональд ушел. |
|
|