"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

Одноклассники послали мне большую самодельную открытку с пожеланием
здоровья, где все старательно подписались. Очень ясной и четкой была подпись
моей подружки Мег - все правильно, она девчонка, ей и положено блистать в
чистописании. Мой приятель Арнольд накарябал как курица лапой.
Учительница все время посылала мне задания, и я почти не отстал.
Дома я узнал, что отец переводит свой магазин в другое место. Здание
Манежа решили снести, и всем учреждениям оттуда приходилось переезжать. Отец
нашел помещение несколькими кварталами севернее, на Шестой авеню рядом с
Радио-Сити-мюзик-холлом, между 46-й и 47-й улицами, и возлагал на него
большие надежды. Там был обширный зал, что означало возможность выставить
больше товара; с другой стороны, и платить за него надо было больше, да и
поток покупателей в новом месте на первых порах, естественно, уменьшался.
Так что он рисковал всем, включая те деньги, что они с партнером взяли в
долг на постройку витрин и шкафов для товара. Плюс время на переезд - тоже
чистый убыток.
Однажды мать повезла меня смотреть, как переоборудуют новый магазин.
Отец встретил нас в одном жилете, что было нехарактерно - он всегда ходил в
пиджаке и при галстуке, даже дома по воскресеньям. С зажатой в зубах сигарой
он носился туда-сюда, перетаскивая стопки пластинок: они с Дональдом
раскладывали пластинки по витринам. Партнер отца Лестер распаковывал
радиоприемники, а в задней комнате маляр, стоя на стремянке, докрашивал
стену и двое столяров сколачивали кабинки для прослушивания, которых
предстояло соорудить три штуки. Происходящее необычайно взволновало меня.
Магазин был гораздо больше прежнего - по ширине так раза в полтора. Пол
устлан коврами. С середины зала широкая лестница спускалась вниз, в
подвальное помещение, целиком отведенное для музыкальных инструментов. Ими
заведовать должен был дядя Вилли. Щеки отца пылали от возбуждения. Он на
минутку положил сигару на прилавок, и его партнер Лестер сказал:
- Ты что, Дэйв, не соображаешь - класть сигару на новую мебель! Мы еще
и магазин не открыли!
Все остановились, отложили дела. А отец, таким твердым голосом, и
говорит:
- Лестер, сигара не прожжет прилавок. Неужто ты ничего не знаешь про
табак? Сигара - это скрученный лист, табак в ней не измельчен, как в
сигарете. Сигарета продолжает тлеть, а сигара тухнет, едва ее изо рта
вынешь. - Он очень научно все объяснил, и я испытал облегчение. -
Попробуй-ка засунь ее себе в трубку да раскури, - сказал он Лестеру, и все
рассмеялись.
Снаружи по тротуару сновали толпы народу. Меня волновало, что новый
отцовский магазин так близко к Радио-Сити-мюзик-холлу. И совсем рядом, всего
в квартале от кинотеатра "Рокси". Самое сердце города. Иногда люди
останавливались глянуть сквозь закрытую дверь. Прижимали носы к стеклам.
Любопытствовали.
Несколько дней спустя магазин открылся, и в следующее воскресенье мы
снова отправились туда смотреть. Все новенькое, сияющее. Красно-бело-голубые
полотнища натянуты по верху окон и входной двери. В окнах приемники,
электроды и фотографии Пола Уайтмена и Джорджа Гершвина, Бенни Гудмена и
Фэтса Уоллера, Артуро Тосканини и Йозефа Хофмана, словно все они каким-то
образом знают моего отца и собрались отпраздновать открытие магазина. Внутри
тишина и благолепие. Поставленные на подиумы, красуются напольные приемники