"Хаймито фон Додерер. Дивертисмент N VII. Иерихонские трубы" - читать интересную книгу автора

были в нашем распоряжении, все три трубы, два тенора и один геликон. И при
них, конечно, музыканты. Играть решили Триумфальный марш из "Аиды" Верди.
Что ж, марш так марш, я был не против. Доктор Прецман раздал нам двадцать
самозаряжающихся пистолетов, которые невероятно громко стреляли, но,
конечно, вхолостую - это было игрушечное оружие. Все старались перекричать
друг друга, и говорили мы только о "мышке". Как трогательно она будет
выглядеть в своей кроватке, когда заревут трубы и загромыхают выстрелы;
скорее всего, она замрет от страха. Интересно, носит ли она ночной чепец?
До чего же она все-таки прелестна, эта "мышка"! Около полуночи пришли,
стараясь не шуметь, музыканты. Им посулили большой гонорар, и это
оказалось для них решающим, а до всего остального им явно не было никакого
дела, вели они себя на редкость по-деловому: их наняли, чтобы играть, и
все; они принесли с собой сложенные пульты, а свои ценные инструменты в
черных футлярах они бережно сложили в углу, чтобы их никто не задел. Потом
они с нами выпили. Духовики любят выпить.


Молодой человек торопливо, но обдуманно отдавал последние распоряжения,
и доктор Прецман тоже принимал во всем этом участие. И именно он, отведя
музыкантов в сторону, настойчиво вбивал им в голову, что, как только мы
все выйдем в прихожую, они должны изнутри закрыть дверь на ключ, то есть
сами себя запереть, и тут же начать играть, не обращая ни малейшего
внимания на то, что будет происходить, все снова и снова невозмутимо
повторять тот же марш, причем всякий раз начиная с самого начала. С первых
наших попоек я мучительно подозревал доктора Прецмана в том, что он на
самом деде вовсе не пьян, а лишь делает вид, что сильно под "мухой". Уже
случалось, что он вдруг выходил из своей роли пьяницы. Хотя бы в тот раз,
когда ему пришлось делать перевязку, у пего странным образом был весь
необходимый перевязочный материал в кожаной сумке, оставленной в прихожей.
Совершенно случайно, как он нам сказал. А мне тем не менее казалось, что
он нас всех дурачит. Или он вознамерился изучить на нас действие алкоголя?
Скорее, так мне думается теперь, задним числом, он хотел довести до
крайности все, чтобы посмотреть, как далеко мы можем пойти. Впрочем, в ту
ночь, перед осуществлением задуманного, мы выпили немного. Поэтому нам
удалось совершенно бесшумно выйти в прихожую, хотя нас было ни много ни
мало двадцать человек. Мы зажгли все лампы, тихо открыли дверь на
лестничную площадку и там тоже включили свет. Этого требовала
"торжественность момента" - так по крайней мере упрямо утверждал все тот
же крикун, и он сумел настоять на своем, - к тому же это давало
возможность желающим безо всяких церемоний к нам присоединиться. Пусть все
посмотрят, как веселятся молодые люди. Так стояли мы молча и недвижимо с
пистолетами в руках, сбившись в кучу перед дверью госпожи Иды. Было
двадцать пять минут второго...


И вот ясно и звонко зазвучали трубы, полились чарующие чистотой
интонации звуки. Смиренно-величественная мелодия Верди, исполненная
воистину трогательной красоты и блеска, разорвала ночную тишину. Несколько
мгновений спустя мы вбежали в спальню "мышки", выкрикивая какие-то
бессвязные слова и усердно стреляя из своих оглушающих пистолетов.