"Хаймито фон Додерер. Дивертисмент N VII. Иерихонские трубы" - читать интересную книгу автора

по фамилии, но и по чину, выразил свое удивление нашей здесь встречей,
осведомился, часто ли я сюда заглядываю, и наконец попросил разрешения
сесть за мой столик. Я сдержанно кивнул.


Все это многократно повторялось в течение последующих двух недель.
Почти всякий раз, когда я сидел в кафе, рано или поздно появлялся Нос. Он
присаживался за мой столик и заводил разговор, естественно, на самые общие
темы. И все же монолитность этого его защитного слоя постепенно
разрушалась в силу явления, именуемого в физике диффузией. "Язык обладает
проклятой склонностью к правде", - написал где-то Гютерсло.
- Господин доктор, - сказал мне пенсионер, - вы человек бывалый, вы уже
немало повидали на своем веку...
- Да, немало, - кратко бросил я.
- Ведь даже мимолетное впечатление может в известных обстоятельствах
вдруг открыть глаза на какое-то происшествие.
- Верно, - согласился я, - причем такую роль играют вовсе не
обязательно прекрасные впечатления.
- Вы, видно, хорошо разбираетесь в людях, - снова заговорил он, немного
помолчав, - однако позволю себе заметить, что из таких мимолетных
впечатлений порой складывается неверное представление о человеке.
- Если при этом всегда оставаться на почве фактов, то нет, - беспощадно
возразил я, и продолжал: - Надо только уметь различить, что ты видел de
facto, а что вообразил себе.
- И вам это всегда удается, господин доктор?
- Да! - твердо ответил я, пытаясь прикрыть свою ложь односложностью
ответа (обычно мы лжем весьма пространно).


От встречи к встрече он явно все больше терял почву под ногами. Я ни в
коей мере не давил на него, не пытался что-либо выведать. Он нервно водил
руками по столу. Я заранее решил, что, если защитный слой наших разговоров
в результате полной диффузии окончательно разрушится, я откажусь даже от
своих кратких и скупых ответов и буду просто молчать, то есть слова не
пророню, если он осмелится задать мне более или менее прямой вопрос. В
нашей повседневной жизни мы слишком часто забываем о такой возможности,
всякий вопрос как бы завораживает нас, и мы тут же спешим ответить. А ведь
ответить нам или нет, всецело зависит от нас. Чтобы не дать себя сбить с
этих позиций, я построил на редкость сложную систему рассуждений, которую
пытался разработать, причем, надо сказать, тщетно пытался, и испытывал от
этого немалое огорчение и угрызения совести. И вот я обрушил на себя всю
тяжесть моей неудачи, чтобы замкнуть себе уста. Отступая таким путем на
запретную территорию, я, само собой, разрывал нить разговора.


Прошло совсем немного времени, и мы дошли до того рубежа, где
заготовленные мною хитрости уже могли быть пущены в ход.
- Скажите, господин доктор, недели две назад вы ничем не были поражены?
- спросил он меня. Я тут же принялся глодать свою кость - мучавшую меня
проблему - и с песьей серьезностью уполз в конуру размышлений. И когда он