"Хаймито фон Додерер. Последнее приключение (В духе рыцарского романа)" - читать интересную книгу автора

высвечиваемого солнцем. Какая высокая трава! И виднеются мельницы. Одна из
них... сожжена и заброшена.
Оба помолчали. Солнце уже скрылось за зубцами стен и иглами церковных
колоколен города на горизонте.
Родриго быстро подошел к Говену и обнял его за плечи.
- Ты уже носишь белый пояс, - сказал он с улыбкой, - но любишь ты, как
паж. Что же до меня - я отправлюсь дальше в путь.
Они еще стояли так вот рядом, и Говен положил руку на плечо своего
прежнего сеньора, как вдруг на них с вершин крепостных башен обрушилась
истинная гроза - то запели трубы, и все время, пока крепость, куда ни
глянь, полнилась непривычным оживлением, этот беспрестанный немолкнущий
гром низвергался на них, как водопад, заглушая все и вся.



3

На том же месте, где много недель назад лес отпустил из своего плена
сеньора де Фаньеса и его свиту, вдруг объявились новые всадники.
Похоже, приключение, целью которого был Монтефаль, входило у рыцарей в
обычай.
На сей раз это был немец, сеньор Гамурет Фронауэр.
Ему тоже пришлось повествовать и о своем странствии, и о встрече с
драконом, сидя подле герцогини в холодноватой пустынной зале белых и
серебристых тонов. Призваны были и Родриго с Говеном. Фронауэр,
добродушный великан ростом с лесную ель, со взъерошенной белокурой гривой,
рассказывал о своих похождениях на латыни, которой всяк тогда владел, -
рассказывал не торопясь, со вкусом, примешивая к своей речи немецкие слова
и целые предложения и то и дело с видимым удовольствием прикладываясь к
кубку.
- Двадцать томительных дней тряслись мы по этому лесу - в нем ведь, с
позволения сказать, не погарцуешь, так и едешь сонным цугом, - и я уже
совсем было верить перестал в эту тварь и всякие там басни. Но вот
сорванцу моему, - он тряхнул белокурой гривой в сторону своего оруженосца,
стоявшего у него за спиной и следившего за всем смешливыми шустрыми
глазами, - сорванцу моему вынь да положь дракона, пристал и все тут; так и
пришлось напролом сквозь колючий кустарник ломиться. А кругом тишь да
гладь. Позже, однако же, нам довелось наскочить...
Так он рассказывал - обстоятельно, неспешно, а расторопный верный
"сорванец" то и дело подскакивал к столику с кувшином и кубками, стоявшему
справа от его господина, и наливал снова.
Бравому Фронауэру в этом приключении едва не пришлось туго. Примерно на
том же месте, что и сеньора де Фаньеса, его перехватил змей, только на сей
раз чудовище, видать, лучше выспалось, держалось весьма бодро и вполне
расположено было к жуткой игре; к счастью, аппетит в нем и на этот раз не
разыгрался при виде людей, затянутых в кожу и железо. Сеньор Гамурет,
оставивший, подобно де Фаньесу, пажа и стремянных при обезумевших и, стало
быть, совершенно не годившихся в дело лошадях, бодро ринулся в атаку, но
вдруг обнаружил, что со всех сторон окружен змеем, свернувшим свое
гигантское тело в кольцо, - окружен будто валом, но валом движущимся,