"Хаймито фон Додерер. Последнее приключение (В духе рыцарского романа)" - читать интересную книгу автора

и повеселевшие, наполняли водой ведра, зашевелился наконец и сеньор Руй,
выбираясь из-под шкур. Он привстал, посмотрел вдаль на чернильно-лиловый
лес и розовый утес, вложил два пальца в рот и свистнул. Стремглав
примчались Говен с обоими стремянными. Меж стволами вспыхнули красноватые
нити и протянулись далеко в глубь леса. Над окоемом, чистый и четкий,
поднялся солнечный диск.
Полчаса спустя, после того как был съеден завтрак и каждый отхлебнул
изрядный глоток вина из бурдюка, они уже въезжали в ровный лес, вскоре
плотной стеной обступивший их; так сеньор Руй и его свита, очутившись на
этом лесистом плато, оставили за собой луга и пастбища предгорья. Здесь
между стволами было даже некое подобие дороги, весьма широкой, но, видать,
давно не езженной и не хоженной, мягкой от мхов и там и сям уже поросшей
кустами. Первым бодро выступал гнедой конь сеньора - на всаднике его была
лишь легкая облегающая кольчуга, и никакого шлема на голове, покрытой
шапкой густых черных волос. Алое древко копья, примкнутое справа к
стремени, колебалось, как маятник, с каждым шагом коня, но шире,
размашистей. Слева от сеньора ехал Говен, а в некотором отдалении за ними
следовали оба стремянных; но подручных лошадей они не вели - те не спеша
тянулись позади на длинных поводьях.
- Так вот она, та дорога! - воскликнул Говен. - Вы про нее уже знали,
от шпильмана.
- Не могу сказать, чтобы я что-то знал, - медленно проговорил сеньор. -
Могу только сказать, что о ней рассказывал шпильман. Но из таких рассказов
обычно немного узнаешь.
- Однако на этот раз...
- Посмотрим, - ответил испанец. - Если он и во всем остальном говорил
правду, как с этой дорогой, нас ждут веселые дела.
Глаза пажа загорелись темным блеском, как это обычно бывает у людей с
сильным воображением, когда какая-либо картина предстает их внутреннему
взору во всей своей волнующей живости.
- Мы проедем, - воскликнул он, выпрямляясь в седле, - сквозь этот лес,
как бы он ни был велик, и победим змея, как бы он ни был могуч - пусть
даже в нем будет не шестьдесят, а целых сто лошадиных корпусов в длину, -
и мы выполним условия этой герцогини и прибудем в Монтефаль, затрубят
трубы, и вы возьмете Лидуану в супруги. Вы будете любить ее?
- Откуда мне знать? - сказал Родриго с улыбкой, пряча за ней неуютное
ощущение своего полного одиночества в обществе этого восторженного,
размечтавшегося ребенка; и еще, может быть, ощущение того, что затеянное
им предприятие - чистое сумасбродство, ибо не с таким уж недоверием
относился он к рассказам шпильмана.
Лес напоминал неимоверно длинную колоннаду. Несмотря на поглощенный ими
обильный завтрак, сеньор Руй в это раннее утро воспринимал все весьма
трезво, даже еще отчетливей и яснее; каждый стук копыт, поскрипыванье
кожаной сбруи, ржание вьючных лошадей за спиной - все звучало отдельно и
четко в окружавшей их тишине. Ни малейшего дуновения ветерка не касалось
их щек. Недвижны были сучья деревьев, недвижны длинные бороды мха на
светлых стволах, ряд за рядом проплывавших по сторонам и исчезавших
позади, где время от времени протяженный солнечный луч пронизывал их
вплоть до самых дремучих лесных глубин и объединял друг с другом, как
объединяет струны арфы проигрываемая на них гамма.