"Хаймито фон Додерер. Семь вариаций на тему Иоганна Петера Хебеля (1760-1826)" - читать интересную книгу автора

скверах и садах вновь начинают пользоваться успехом - зимой они в
большинстве случаев стояли заброшенные и отверженные, часто заваленные
снегом, никому не нужные и никем не тронутые, - причем они пользуются
успехом у самых различных категорий горожан, а именно: у влюбленных в
широком и узком значении этого слова, у людей, по той или иной причине
страдающих бессонницей, у завсегдатаев кафе после их закрытия, когда никак
нельзя оборвать начатый спор, у собственно мечтателей (правда, такие редко
встречаются) и, наконец, и главным образом, у бездомных, у мужчин и
женщин, не имеющих места жительства, эти - самые упорные, правда, их
упорство разом улетучивается, когда полицейский поглядит на них в упор или
когда они отсидят ноги, но иногда, если повезет, они упорствуют до самого
белого дня.


Тедди был молодым человеком из общества, то есть одним из тех, что
шалопайничают до той поры, пока их куда-нибудь не пристроят по протекции,
поскольку им уже давным-давно пора вести жизнь, соответствующую их
положению и сводящуюся к тому что все жалованье тратится на личный
гардероб и прочие светские прихоти, а во всем остальном они продолжают
по-прежнему сидеть на шее у своих родителей. Но Тедди, которого пока еще
никуда не пристроили, продолжал шалопайничать вовсю, и поскольку он (так
по крайней мере считали его друзья) был человеком своеобычным, то имелись
все основания полагать, что он не изменит своего образа жизни до удачной
женитьбы, надо надеяться, на богатой невесте - ведь такой вариант не
исключен, и мы всегда можем на него уповать.
А вот с Розою дело обстояло так: она была кухаркой в одном доме и
однажды вечером взяла у хозяев расчет, а на новое место могла выйти только
со следующего утра; ее прежние хозяева, озабоченные немедленной заменой
кухарки, не разрешили ей провести у них последнюю ночь, поскольку ее
заместительница стояла, можно сказать, уже под дверьми и, судя по ее виду,
вовсе не собиралась разделить с Розой комнату даже на одну ночь. Роза была
девицей гордой, и ушла она, как говорится, с шиком, хоть и действовала
весьма поспешно - взяла свои вещички и хлопнула дверью. Однако к новым
хозяевам ей обращаться не хотелось. Когда стемнело, ей пришла мысль, что
она прекрасно может сэкономить деньги на ночлег... И вот она сидит на
скамейке на Рингштрассе - тоненькая девушка в осеннем пальто, поставив
рядом с собой дорожную сумку... Да, не сладко приходится человеку из
деревни, когда у него нет родственников в городе. И вскоре ей стало как-то
не по себе, к тому же она боялась, что ее задержат или еще что-нибудь
случится; время тянулось медленно, она подумала и пришла к выводу, что
поступила опрометчиво, а теперь уже около одиннадцати, и ей уже нигде не
найти пристанища, разве что в гостинице, но как это будет постыдно
выглядеть (так ей казалось). И она осталась сидеть на скамейке.


Рингштрассе - темные ряды деревьев по обеим сторонам улицы, а проезжая
часть освещена дуговыми фонарями. И вблизи и вдали движутся световые точки
автомобильных фар, доносятся гудки клаксонов, машины приближаются и мчатся
мимо. Пустая, широкая полоса асфальта, где-то там по краю тротуара, череда
огней освещенного кафе... Летними ночами девочки всегда чего-то ждут,