"Хаймито фон Додерер. Слуньские водопады" - читать интересную книгу автора

беличьи усишки, придать им вид маленькой щеточки. Вечерний костюм был
безупречен (вкупе с лакированными ботинками, разумеется). Хвостик выглядел
как любой другой господин, получивший приглашение на званый обед. Так
подумалось Харриэт, хотя до ее сознания эта перемена не дошла так
отчетливо, как до сознания Мило. Она была едва ли не разочарована. Роберт
Клейтон много рассказывал ей о Хвостике. А она ничего особенного в нем не
увидела, так же как и Клейтон (хотя он прежде и знал его во всем его
убожестве!); не увидела бы и в последующие дни, если бы ей и представился
случай с ним встретиться. Ибо с того самого ужина Хвостик уже ходил во
всем новом, а старье куда-то сбыл.
На ужине присутствовали и доктор Эптингер с супругой. Последний, само
собой разумеется, что-то заподозрил. Новое обличье Хвостика потребовало
известного времени, чтобы он сам и другие к нему привыкли. Этот период
длился совсем недолго, наверное недели две. Мило был очень доволен, но
всего больше он удивлялся хорошо сидящему галстуку своего друга (в ту пору
галстуки носили куда более широкие, чем сейчас).
Госпожа доктор Эптингер - уже в те дни она носила ученое звание своего
супруга - была красивой дамой с иссиня-черными волосами, выглядела она
даже импозантно, покуда сидела. Когда же она поднялась и вышла из-за
стола, то, к общему удивлению, оказалась совсем маленькой из-за своих
коротких ножек. После ужина все расселись в холле у камина. Хвостик рядом
с Харриэт. Английский язык нимало его не затруднял. Он рассказывал хозяйке
дома о близлежащем горном массиве и об альпинизме, которым занимался. Это
заинтересовало и Роберта Клейтона. А вскоре и все стали прислушиваться к
его рассказу, однако после нескольких чисто деловых пояснений он внезапно
умолк. Тогда же Клейтоны решили под водительством Хвостика совершить
восхождение на Раксальпе.


Поздняя осень и зима с деловой точки зрения была лучшим, даже наилучшим
сезоном для Фини и Феверль. В туман и в сырость мужское племя, снующее по
улицам, прельщается уголками, где можно укрыться от непогоды. Обе эти
женщины всегда бывали вместе, и с этим уж ничего нельзя было поделать,
нельзя было, к примеру, сказать: Феверль и Кo, так как их профессия носила
чисто личный характер. Это, конечно, относится не к личности, а к
профессии. Тут следует добавить, что с точки зрения духовной жизнь Фини и
Феверль можно было назвать весьма перспективной, хотя бы уж потому, что
они ничего не делали и существование их было простым и безыскусственным.
Что же касается характеров обеих этих без труда познаваемых особ, то они,
несомненно, были бесхитростными, как и большинство жильцов вышеназванного
дома в Адамовом переулке. Только в полуподвальном этаже у консьержки
Веверка обитало чрезмерное зло и дьявольски неутомимая хитрость.
Вообще-то у этих троянских коней, как нам известно, имелась своя
конюшенка и в другом месте, а в Адамовом переулке, так сказать, служебные
помещения. Они снимали не слишком далеко отсюда, но все же в другом
квартале комнатку с кухней.
Милой комнаткой ее нельзя было назвать (отнюдь нет), но в теплые месяцы
(когда дела шли хуже) из нее можно было убежать. И тут-то и проявлялось
странное свойство троянских лошадок, а именно: они были водяными крысами.
"Нет ничего лучше воды", сказал греческий одописец Пиндар, и, наверное,