"Хаймито фон Додерер. Слуньские водопады" - читать интересную книгу автора

(Может быть, здесь следует вспомнить доктора Грундля и сказать:
"Социально-этическая игрушка госпожи Бахлер"?) - Мы обе из совсем других
краев. Чему учили девочек в Подерсдорфе, вы сами знаете. А нам было уже
около двадцати, что же дальше-то делать, ясно - ехать в Вену. Нам
необходимо было попасть в Вену, и ничто уже нас не могло удержать.
- Вечная история, - произнес господин Глобуш. - Да еще в тех краях, -
добавил он, обращаясь к госпоже Рите. - Дело в том... да и дела-то
никакого нет. До Вены рукой подать, а черт не дремлет.
Он живо выспросил у Фини и Феверль все касательно полевых работ и даже
работ на виноградниках, а также об их сноровке в работах под крышей дома,
в обхождении с тростником и маисовой соломой. Рита присутствовала при этом
разговоре как третье лицо, поскольку Фини и Феверль сходили здесь за
единое целое.
- У меня все по струнке ходят, - продолжал Глобуш, - но когда вдруг
срочно понадобится помощь или надо кого-то заменить, тут всех и след
простыл, а если надо снести письмо на почту или сапоги почистить, бегай за
ними, ищи. Поступайте ко мне, станете адъютантами старика Глобуша, а у
меня будет кого куда послать, и свой утренний кофе я буду пить вовремя.
Мужчины вам, уж конечно, обрыдли, не знаю я, что ли. Все у меня
по-хозяйски, любой человек при деле.
Под солнцем Глобуша таяли все сомнения. Феверль и Фини больше уж не
владели разговором; возможно, впрочем, что детство и юность, проведенные
под высоким голубым небом на берегу отражавшего его пруда в такой же вот
открытой всем ветрам деревне, сейчас оказались немаловажным, хотя и не
слишком разумным, фактором.


В полицию им предстояло отправиться, чтобы заверить свидетельство
будущего хозяина, что он действительно взял их в услужение; и каждая
получила соответствующую бумагу. Кроме того, госпожа Рита Бахлер имела
предварительный разговор с доктором Грундлем, и он внушил им, что они
должны подать заявление о снятии с учета. Врачебная справка была им выдана
после того, как он самолично еще раз осмотрел их, затем он пошел с обеими
женщинами по длинному побеленному, но полутемному коридору в кабинет
советника полиции. В их пользу говорило и то, что они не собирались
оставаться в Вене, а, напротив, хотели переменить местожительство.
И все же у Фини и Феверль было чувство, что они проглотили какое-то
объемистое инородное тело. Назвать его они не могли, оно не состояло из
отдельных конкретных деталей, хотя таковых теперь было предостаточно по
сравнению с простотой и бездельем их прежней жизни: хождение в полицию
(так просто от желтого билета не отделаешься), покупки башмаков погрубее
для сельской жизни, отказ от привычной квартирки - надо сказать, что
квартирная плата была внесена ими за весь июль и это очень облегчило их
положение, - наконец, покупка большого чемодана и еще многого другого...
Но не эта мозаика мелочей занимала их, в ней они не растворялись. От такой
суеты их оберегали не раз уже упомянутые нами два отличительных свойства
их скромной жизни, и теперь они, сами того не подозревая, как бы кормились
старыми, накопленными запасами пустоты и безразличия, которые им оставила
в наследство жизнь, доселе проходившая без каких бы то ни было событий.
Тем более остро сейчас они ощущали то новое, что предстояло им - они