"Александр Долгов. Цой: черный квадрат " - читать интересную книгу автора

поверхность лепнины. На нем спецодежда, голову обхватывает бандана, все его
лицо, включая ресницы, в белой пыли. В дверях зала появляется мужчина в
такой же спецодежде, как у Цоя, только чистой. Это мастер, он пришел с
проверкой. Виктор видит его краем глаза, но никак не реагирует.
- Цой, - говорит мастер начальственным тоном, - ты опять сегодня
опоздал.
Виктор продолжает работать, будто ничего не слыша. Пыль словно снег
садится на его лицо. Только в отличие от снега, она не тает. Мастеру нужны
извинения или хоть какая-нибудь реакция.
- Как всегда играешь в молчанку, - говорит он раздраженно, - посмотрим,
что ты скажешь, когда я лишу тебя премиальных...
Мастер, так и не получив ответа, поворачивает к выходу. Цой показывает
ему "fuck" и бурчит себе под нос:
- Лучше б я пошел к врачу...
В дверях мастера чуть не сбивает мужик в грязном комбинезоне, явно с
похмелья. Мастер чертыхается, а мужик, не давая ему опомниться, говорит:
- Михалыч, помираю... дай рупь до завтра...
Мастер, оглядываясь на Цоя, увлекает за собой подчиненного и выходит из
зала. До Виктора доносятся лишь обрывки разговора:
- Михалыч, а ты не в курсе, почему вчера вместо хоккея балет по телеку
показывали?
- Ну, Рокотов, ты святой человек, - Брежнев умер.
Виктор, не прислушиваясь, продолжает монотонно шкурить лепнину.
Внезапно он неосторожным движением руки сбивает кожу с одной из
костяшек правой руки. На ней выступает кровь. Виктор прикладывает ее к
губам. И эхом десятилетней давности в его сознании звучит стишок:

Тот, однако, не дурак,
У кого полно собак.
Потому что без собак
Жизнь идет совсем не так.
Вон, смотри-ка, у моста
Сидит такса без хвоста.
Тут вписался в интерьер
Длинномордый скотч-терьер.
Вот сидит, живот убрав,
Очень важный волкодав...

Виктор вспоминает изостудию Ленинградского Дворца пионеров. Ему тогда
было десять лет. Он, как и другие дети, сидел в большой комнате и рисовал.
Тогда Витя рисовал собаку, большого черного пуделя. Он даже не заметил, как
пришла его мама и начала о чем-то говорить с преподавателем. Но когда Витя
ее увидел, сорвал рисунок с мольберта и, подняв над головой, побежал ей
показывать.
Мама улыбнулась и подала Вите знак: мол, тише, чуть позже, сейчас я
разговариваю... Витя хорошо расслышал фразу учителя: "Если захочет, мальчик
рисует очень хорошо. А если нет, то заставлять его нельзя..."

Ленинград. Сентябрь 1973 года