"Елена Долгова. Маги и мошенники" - читать интересную книгу автора

Людвигом, увели меня в спешно очищенную для этой цели привратницкую ратуши.
Здесь я и расположился со всем возможным в едва ли не в полевых условиях
комфортом. Кир Антисфен грел воду и возился с полотном для перевязки.
Людвиг рассматривал меня с каким-то двусмысленным интересом. Впрочем -
какая разница? Проколотый бок мешает вдаваться в излишние тонкости.
Так, под звуки медицинской латыни Антисфена, под треск дров в камине,
под крики чаек, псалмы, вопли еретиков, визг ведьмы и посвист штормового
ветра встретил я свой первый вечер в восставшей Толоссе.
Надо сказать, в целом мне здесь понравилось, и я уже начал верить, что
приключения мои наконец-то обещают быть хоть немного разнообразными и
интересными.
Вот только от удара стилетом я почему-то себя чувствовал очень и очень
скверно...


Глава XI
Опасность, прямая и непосредственная
Людвиг фон Фирхоф. Толосса, Церенская Империя.

Людвиг фон Фирхоф поднял предусмотрительно опущенное лицо и искоса
посмотрел в спину отъехавшего верхом Клауса Бретона. Чувство опасности,
подступившее вплотную, притупилось, так и не исчезнув окончательно. "Он не
узнал меня", - понял Людвиг. "А если и узнал, то в догадках не уверен.
Впрочем, такой человек, как Бретон, не постеснялся бы прямо объявить о
своих подозрениях. Он умен и жесток, но в таких делах фанатически честен."
Адальберт Хронист, кажется, готовился потерять сознание. Фирхоф помог
внести раненого под своды привратницкой ратуши и уселся на табурете в углу,
внимательно изучая внешность первого преступника Империи. В прославленном
Адальберте не было ничего примечательного. Он был, пожалуй, повыше ростом,
чем средний церенец, русоволос, и, несмотря на постоянные странствия,
совершенно не загорел. Хронист не казался опасным бойцом и не имел
запоминающихся примет. Он смахивал бы на бродячего ваганта, если бы не одна
крошечная деталь. Адальберт был слишком чист, слишком здоров и лишен той
тени усталости, постоянного признака болезненного напряжения физических и
душевных сил, которая всегда лежит на бродягах Империи. "Прожигатель
жизни", - с неожиданной для самого себя яростью понял Людвиг фон Фирхоф.
"Ну и сукин сын. И это заурядное существо - тот самый бич и ужас Церена,
капризный вершитель наших судеб, тот самый человек, поисками которого
непрерывно заняты сотни сыщиков Канцелярии Короны?"
Сумка Адальберта, забитая гримуарами, нашлась в углу, ее принес кто-то
из старательных бретонистов. Советник благоразумно не прикоснулся к
бумагам. Хронист лежал все так же неподвижно, опустив бледные, даже
какие-то восковые веки. "Да жив ли он вообще?". Людвиг придавил запястье
раненого. Пульс бился слабо, но ровно.
- Не беспокойтесь, кир Людвиг, - успокоил фон Фирхофа ученый румиец. -
С такими ранениями не только не умирают, но даже не страдают чрезмерно.
Агент императора почтительно согласился и озабоченно всплеснул руками:
- Доблестный друг, вы потеряли свой in-quarto.
Кир Антисфен опрометью выскочил на площадь, спасая ученые описания
ересей от тяжелых башмаков мятежников. Когда он вернулся, бумаги Адальберта