"Юрий Домбровский. Записки мелкого хулигана" - читать интересную книгу автора

- Что ж ты так?
Он промолчал. И опять в нем было что-то очень странное, непонятное,
отсутствующее - словом, что-то очень и очень свое. И сидел он здесь
по-особому - уверенно и стойко, как космонавт в кабине. А около угла рта все
время держалась и не спадала кривая складка раздумья. Это при полной
неподвижности.
- И что, большой скандал был? - спросил я.
- Да нет, не особенно. Просто постучал и покричал. Разозлился я тогда
очень. Ну пристают и пристают ко мне.
- Почему же? Помолчал. Подумал.
- Да не работаю я нигде, а выслать меня они не могут.
- А почему ж не работаете?
- Да не берут. Посмотрят документы и говорят: нет, нам не надо. Я
шизофреник.
Он вдруг поднимает на меня глаза, и вижу в них что-то очень мое -
собственное, человечески скорбное.
- А на пенсии трудно, очень трудно. Маленькая! Да и хранить ее я не
умею. Обязательно выманят, возьмут и не отдадут, - сказал, смущенно
улыбнулся и опять ушел куда-то.
Вот все эти двое или трое суток, как бы ни кричали в камере, о чем бы
ни спорили над ним и перед ним, как бы его ни толкали на бок, он сидел так
же тихо и неподвижно, не доступный ничему и никому. Его толкнут, он слегка
привалится на бок, растерянно потрет его, опять сядет и думает что-то свое,
думает, думает. "Господи, - подумал я, - так неужели они и этого
воспитывают? Хотят ему что-то доказать? От чего-то остеречь? Да разве через
пятнадцать суток он будет иным? Я знаю таких по лагерю. Они весь свой срок,
и пять, и десять лет, проводили в таком же полусне. Иногда накатит на них
что-то, они вскочат, побегут, застучат, закричат, а потом опять погружаются
в свою прежнюю муть. И снова для них и день - не день, и год - не год".
А дышать мне все труднее и труднее, камера к вечеру становится голубой
от дыма. На верхней полке и вообще не усидишь. И вот я толкусь внизу и
разговариваю с людьми. Мне хочется опросить как можно больше человек. Почти
все преступления здесь одинаковы: ссора с соседом, ссора с женой, квартирные
склоки. Под понятие хулиганства ни одно из этих дел не подходит. Это все
больше казусы из той категории, которые раньше назывались "делами частного
иска". Один жилец поссорился с другим, жена поругалась с мужем, что-то
случилось в кухне над газовой плитой. Таких столкновений было сколько угодно
и до этого. Но вот кто-то из более осведомленных скандалистов или соседей
понял, что идет кампания, что милиция заинтересована в том, чтобы случаев
мелкого хулиганства сейчас было указано в сводках как можно больше (раньше
были заинтересованы как раз в обратном), и позвонил в милицию. Пришел
милиционер, увел с собой одного и объяснил другим, как и что на него надо
писать. А там рапорт (с обязательным "выражался нецензурно"), постановление,
пятнадцать суток. Обжалованию не подлежит. И все - сиди! И еще я думаю, что
бумага все терпит и на ней все цифры выглядят убедительно. А между тем что,
по существу, могут значить хотя бы такие строки сводки: "Выявлено случаев
хулиганства за отчетный период двести двадцать пять случаев. Из них сто
человек были привлечены к уголовной ответственности по 206-й, а сто двадцать
пять осуждены на разные меры наказания согласно Указу от 19 декабря".
Согласимся сразу, кто эти сто, - понятно: над точностью квалификации их