"Юрий Домбровский. Статьи, очерки, воспоминания " - читать интересную книгу автора

цыган, в котором примадонствует Татьяна Дмитриевна, и признаюсь, что мало
слыхал подобного! Едва ли... есть русский, который бы мог равнодушно их
слышать. Есть что-то такое в их пении, что иностранцу должно быть непонятно
и потому не понравится: но, может быть, тем оно лучше" (10 января 1833
года).
Это писал видный деятель пушкинского времени П. Киреевский. Пока я хочу
отметить только это.

Мы говорили о начатом Пушкиным переводе "Цыганочки". Пушкин знал и
почитал Сервантеса. Знал он его и в то время, когда задумывал, вынашивал и
писал своих "Цыган". И может быть, два этих шедевра литературы даже
равновелики по своим художественным достоинствам, и с этим, в конце концов,
можно согласиться.
Но вот с чего начинается "Цыганочка" Сервантеса.
"Похоже на то, что цыгане и цыганки родились на свет только для того,
чтобы быть ворами: от воров они родятся, среди воров вырастают, воровскому
ремеслу обучаются и под конец выходят опытными, на все ноги подкованными
ворами, так что влечение к воровству и самые кражи суть как бы неотделимые
от них признаки, исчезающие разве только со смертью".
А вот из проекта предисловия Пушкина к "Цыганам".
"В Молдавии цыгане составляют большую часть народонаселения... Они
отличаются перед прочими большей нравственной чистотой. Они не промышляют ни
кражей, ни обманом... Они так же дики, так же любят музыку и занимаются теми
же грубыми ремеслами".
Такова исходная мораль, а следствия из нее такие.
Сервантес:
"Старый цыган... произнес...
- Мы не ходим в суд просить о наказании - сами мы судьи и палачи жен и
любовниц наших; мы с такой же легкостью убиваем их и хороним в горах и
пустынях, как если бы то были дикие звери".
Пушкин:

Тогда старик, приближась, рек:
"Оставь нас, гордый человек.
Мы дики; нет у нас законов.
Мы не терзаем, не казним -
Не нужно крови нам и стонов -
Но жить с убийцей не хотим...
Ты не рожден для дикой доли,
Ты для себя лишь хочешь воли;
Ужасен нам твой будет глас -
Мы робки и добры душою,
Ты зол и смел - оставь же нас..."

То есть человек должен быть добр, если же он зол - то и смелость в нем
порок, а не достоинство.
У той же Татьяны Дмитриевны сохранился и такой рассказ о Пушкине.
Пушкин и его друг Нащокин навестили Таню. Это было накануне самой
женитьбы Пушкина.
- "Спой мне, - говорит, - Таня, что-нибудь на счастье; слышала, может