"Джон Донн. Схватка смерти, или утешение душе, ввиду смертельной жизни" - читать интересную книгу автора

_тяжкое_ и не такое грозное _проклятие_ в случае _первого_ заключения, как в
случае _последнего_: не заключения _бесплодия_, а заключения _немощи_, когда
приходит _младенцу время выйти на свет_, и _силы нет родить_ {13}.
Вот оно, _торжество убожества: обрушиться_ с вершины _самой близкой
надежды_ на _счастье_. И в этой лютой каре _Пророк_ открывает нам предел
_Божия_ гнева: _дай им, Господи: что Ты дашь им_? дай им _утробу
нерождающую_ {14}. И потому, поскольку мы уже представляем собой человека
(то есть мы _одушевлены_, оживотворены в _утробе_), но сами мы еще не можем
этого сделать, родители наши имеют все основания сказать за нас и о нас:
_бедный он человек, кто избавит его от сего тела смерти_ {15}? - ибо и сама
_утроба_ есть _тело смерти_, если нет избавителя. Им должен стать Тот, Кто
сказал _Иеремии_: прежде чем _Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя и
прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя_ {16}. Мы не знаем с
достоверностью, существовали ли какого-либо рода лодки или судна для рыбной
ловли или для передвижения по воде, прежде чем _Бог_ сообщил Ною совершенную
_форму_ его _Ковчега_ {17}. То слово, которым _Дух Святой_ называет у
_Моисея Ковчег_, есть общее название для всех видов _лодок, Thebah_, и это
же слово употребляет Моисей для той _посудины_, в которую сам он был
положен, говоря, что _мать его положила его в камышовый ковчежец_ {16}. Но
что мы знаем с достоверностью, это то, что у _Евы_ не было _Повитухи_, когда
она _рожала Каина_, так что она по праву могла сказать: вот, _Possedi virum
a Domino, Приобрела я человека от Господа_ {19}, полностью, исключительно от
Господа; Это _Господь даровал_ мне _зачать_, это _Господь влил душу живую_ в
зачатое мною, это _Господь привел в мир_ то, что Сам _оживотворил_; не будь
всего этого, _Ева_ могла бы сказать: _Тело мое было_ лишь _домом смерти_, но
_Domini Domini sunt exitus mortis_, но _Господу Богу принадлежат исходы
смертные_.
Но далее, этот _exitus a morte_ есть не что иное, как _introitus in
mortem_, этот _исход_, это избавление _от_ смерти, смерти в _утробе_, есть
вход, избавление ради _другой смерти_, ради множества смертей _мира сего_.
Мы облекаемся в саван в утробе Матери нашей, в саван, который растет с нами
вместе с мига нашего зачатия, и мы приходим в мир, обернутые этим _саваном_,
ибо мы приходим _искать себе могилу_. И как узник, когда его отпустят от
каторжных работ, может в качестве вознаграждения прилечь невдалеке, так и
мы, когда _утроба_ отпустит нас, остаемся привязанными к ней _узами_ плоти
на такой бечеве, что не можем ни отойти оттуда, ни остаться, где были.
Плачем и криком справляем мы собственные похороны в самый час рождения, как
если бы _семьдесят лет жизни нашей_ {20} уже прошли в трудах материнского
чрева и круг наш был очерчен из первоначальной точки; в слезах мы
испрашиваем _Крещения_ и с ним другого _Таинства_; И вот мы приходим в мир,
который длится многие века, но мы-то не длимся; _in domo Patris, в доме Отца
Моего_, говорит _Спаситель_ наш, имея в виду _небеса, multae mansianes,
обители многи суть_ {21}, разнообразные и надежные, так что, если какой-то
человек не может обладать домом _Мученика_ (поскольку он не пролил крови
своей за _Христа_), он может обрести дом _Исповедника_, поскольку готов был
прославить _Бога_ вплоть до _пролития крови_. И если какая-то женщина не
может обладать домом _Девы_ (поскольку приняла _священный чин брака_), то
она может занять дом _Праведной Жены_, поскольку родила и _воспитала детей в
страхе Божием. In domo patris, в доме Отца Моего_, на небесах, _много
обителей_; но здесь на земле _Сын Человеческий не имеет где главу