"Питер О'Доннелл. Недоступная девственница" - читать интересную книгу автора

Модести взяла бутылочку и выполнила распоряжение. Он какое-то время
смотрел в разверстую полость, затем уверенно кивнул:
- Хватит прохлаждаться. Вот в этом месте главная беда, если вы спросите
моего мнения. Если бы все тут так не распухло, то и получилась бы та самая
воронка. Модести, скальпель! Разрежем вот тут, вынем, что там прячется, и
зашьем. - Пока Модести подавала скальпель, он перевел взгляд на неподвижное
черное лицо Иины и сказал: - Не бойся, старушка, сейчас мы тебя немножко
разрежем. Оглянуться не успеешь, как все станет на свои места.
Модести успела понять, что у Пеннифезера совсем нет хирургического
опыта и действует он по наитию. Иногда вдруг его неуклюжие пальцы делались
на удивление искусными, словно подчинялись импульсам, исходившим вовсе не от
его сознания, а от кого-то или чего-то отлично осведомленного, как надо
действовать в эти моменты. Зато когда он начинал зашивать, то по ловкости
проиграл бы соревнование ученику сапожника. С другой стороны, хоть швы и
получались не совсем элегантными, все заживало с удивительной быстротой. Он
работал, обращаясь то к себе, то к Модести, то к отключившейся Иине.
- Ну-ка, Пеннифезер, осторожней... Ага... Молодец, мальчик! Завтра
будешь раздавать карандаши в классе... А это еще что за бяка? Протри-ка тут,
Модести, а то ничего не видно. Так, все отлично. Теперь порядок. Красота!
Ну, как дела, Иина? Как ты себя чувствуешь, мой черный пудинг? Главное
расслабиться. Вот так. В следующий раз сперва убедись, что яйцо попало в
гнездышко, и только потом открывай ворота для своего оплодотворителя. Ну, а
теперь займемся вышиванием. Ниточку с иголочкой, лапочка! И покапай ей еще
эфирчику. А то если Иина проснется и увидит, что мы с ней творим, она родит
котят. Верно я говорю, черная икорочка?
Затем, пока Пеннифезер зашивал трубу, воцарилось напряженное молчание.
Модести была готова побиться об заклад, что у него под маской высунут язык.
- Вот, порядок. Как новенькая. - Он наклонился ниже, исследуя
полость. - Ну вот тебе как на схеме. Так что давай быстренько поправляйся.
Раз, два! Раз, два! - Он выпрямился, стал вынимать тампоны. - Да, швы
грубоваты, но зато она может вскоре опять палить из двух стволов. Так, надо
проверить, забрали мы все наши штучки, а потом уж и будем зашивать ее пузо.
Нам постоянно твердили об этом в медицинском колледже. Ничего не хранить в
животах пациентов!
Модести подала ему щипцы, и он снова уставился на полость.
- Беда в том, что если учишься на терапевта, то на хирургию тебе
отводят только три месяца. Да и то все больше стоишь и смотришь, как
работают другие. А потом оказываешься вот в таком местечке, якобы для того,
чтобы делать прививки, учить их не пить сырую воду, ну и принимать роды. Но
ты и опомниться не успеваешь, как начинается сплошная хирургия. И остается
только уповать на лучшее. Ладно, опыт - дело наживное. Я даже рад, что в
этом АМС мне подсунули такую вот работу. Господи, я прошел через три
собеседования, а потом оказалось, что, кроме меня, у них никого больше и не
было.
Он засмеялся, выронил тампон, упавший в полость, сказал Иине: "Извини,
заинька", потом снова извлек беглеца. - Ну вот, теперь пора и зашивать.
Вообще-то дома у меня дела шли не очень здорово. Потому-то я и обрадовался
назначению. Все больше кого-то там замещал. Был ассистентом у терапевта...
Но всегда возникали разные осложнения. У меня, вообще-то, не все бывает
гладко с формальной точки зрения. Но ведь это все так скучно... Ну, и часто