"Михаэль Дорфман. Иерусалимская суббота" - читать интересную книгу автора

Шма - еврейского исповедания веры "Слушай Израиль, Господь Бог, Господь
Един!"..."и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась, и
вставая". Старейшая часть Талмуда Мишна, составленная в Стране Израиля
где-то до 300 г. н. э., состоит из бесед древних мудрецов, называемых
танаим. Мишна гласит: "С какого времени надлежит читать Шма вечером? С часа,
когда жрецы начинают кушать полученную ими десятину и до конца первой
смены", - слова рабби Элиэзера. И сказали мудрецы: "До полуночи". Раббан
Гамлиэль сказал: "До того, как отойдет день" (Тракт. Брохес 2а). Собственно,
речь идет о том, что ночь предшествует дню, и полночь означает рассвет, а
жрец уходит, чтоб поесть. Однако поздние толкователи объяснили, что все
гораздо сложней. Жрец не просто идет поесть, а, набравшись мирской скверны,
очищается от нее в ритуальной бане. Иначе ему запрещено вкушать от десятины.
Упомянутые мудрецы рабби Элиэзер и раббан Гамлиэль родились примерно через
150-200 лет после разрушения Храма и никогда не видели жреца, съедающего
свою десятину. Они и Храма никогда не видели. Мудрецы обсуждали событие,
далекое от них, как от нас нашествие Наполеона на Москву. Дальше - больше, и
до следующей мишны идут без малого шестнадцать полных ин-фолио страниц
комментариев Гмары, поздней, завершенной в части Талмуда: "Почему
мудрецы-танаим начинают "с какого времени"? И почему они (учат) начинать с
вечера? Ведь положено начинать сначала с утра..." Повествует талмудический
трактат "Брохес" (Благословения 2а). Наши мудрецы часто говорят одно,
подразумевая что-то совсем другое. "Хотя танаим говорят "до полуночи",
однако (время) должно распространить это до конца дня... так почему же
мудрецы сказали "до полуночи"? Чтоб удержать людей от нарушения закона".
(тж.). Впрочем, если речь не идет о Талмуде, то "говорить, как танаим" кук
им дер тонэ в устах нашего народа на идише это значит ничего хорошего, а
означает с важным видом нести полный бред. На то и еврейский гений,
способный юмористически осмыслить все на свете. Даже самые святые вещи у нас
принято было постигать через жесткий, парадоксальный, и далеко не на любой
вкус юмор. Юмор был инструментом постижения жизни. Талмуд полон притч,
остроумных решений, а то и шуток и анекдотов. Умники, без тени юмора
толкующие о высоких вещах, у евреев издавна называются ослами, нагруженными
книгами. Я пока не смог выяснить происхождение этого выражения. У
иерусалимских арабов я слышал другую пословицу "У Бога сто имен. Однако
человек знает лишь девяносто девять. Верблюд знает все сто и потому глядит
на человека свысока".


* * *

Несомненно, Шабат - самый важный праздник. Ведь все остальные праздники
установили люди, а Шабат - сам Господь: "Чти день субботний". И здесь нельзя
лукавить. Ведь сказано, что в точности, как народ хранит субботу, так и
суббота хранит народ. На Шабат стар и млад собирается здесь в синагогах,
приветствуют друг друга в гордом осознании единодушия со всеми евреями во
всеми мире, которые, как хочется верить, тоже приступают к встрече субботы.
Такое чувство общности, соборности, редкое в современном западном мире.
Парижский архиепископ Жан-Мари Лустижье, родившийся в польской еврейской
семье Лустигеров, переводит еврейское слово кагал, греческим "кафолический",
соборный. Я тогда почему-то подумал, что стариков из Нью-Йорка и Бостона