"Федор Михайлович Достоевский. Двойник (роман)" - читать интересную книгу автора

пробормотал кое-что, улыбаясь, покраснел, сконфузился, выразительно
замолчал и, наконец, сел окончательно и уже не вставал более, а так только
на всякий случай обеспечил себя тем же самым вызывающим взглядом, который
имел необычайную силу мысленно испепелять и разгромлять в прах всех врагов
господина Голядкина. Сверх того, этот взгляд вполне выражал независимость
господина Голядкина, то есть говорил ясно, что господин Голядкин совсем
ничего, что он сам по себе, как и все, и что его изба во всяком случае с
краю. Крестьян Иванович кашлянул, крякнул, повидимому в знак одобрения и
согласия своего на все это, и устремил инспекторский, вопросительный взгляд
на господина Голядкина.
- Я, Крестьян Иванович, - начал господин Голядкин с улыбкою,- пришел вас
беспокоить вторично и теперь вторично осмеливаюсь просить вашего
снисхождения...- Господин Голядкин, очевидно, затруднялся в словах.
- Гм... да! - проговорил Крестьян Иванович, выпустив изо рта струю дыма и
кладя сигару на стол, - но вам нужно предписаний держаться; я ведь вам
объяснял, что пользование ваше должно состоять в изменении привычек... Ну,
развлечения; ну, там, друзей и знакомых должно посещать, а вместе с тем и
бутылки врагом не бывать; равномерно держаться веселой компании.
Господин Голядкин, все еще улыбаясь, поспешил заметить, что ему кажется,
что он, как и все, что он у себя, что развлечения у него, как и у всех...
что он, конечно, может ездить в театр, ибо тоже, как и все, средства имеет,
что днем он в должности, а вечером у себя, что он совсем ничего; даже
заметил тут же мимоходом, что он, сколько ему кажется, не хуже других, что
он живет дома, у себя на квартире, и что, наконец, у него есть Петрушка.
Тут господин Голядкин запнулся.
- Гм, нет, такой порядок не то, и я вас совсем не то хотел спрашивать. Я
вообще знать интересуюсь, что вы, большой ли любитель веселой компании,
пользуетесь ли весело временем... Ну, там, меланхолический или веселый
образ жизни теперь продолжаете?
- Я, Крестьян Иванович...
- Гм... я говорю, - перебил доктор, - что вам нужно коренное
преобразование всей вашей жизни иметь и в некотором смысле переломить свой
характер. (Крестьян Иванович сильно ударил на слово переломить и
остановился на минуту с весьма значительным видом). Не чуждаться жизни
веселой; спектакли и клуб посещать и во всяком случае бутылки врагом не
бывать. Дома сидеть не годится... вам дома сидеть никак невозможно.
- Я, Крестьян Иванович, люблю тишину, - проговорил господин Голядкин,
бросая значительный взгляд на Крестьяна Ивановича и, очевидно, ища слов для
удачнейшего выражения мысли своей, - в квартире только я да Петрушка... я
хочу сказать: мой человек, Крестьян Иванович. Я хочу сказать, Крестьян
Иванович, что я иду своей дорогой, особой дорогой, Крестьян Иванович. Я
себе особо и, сколько мне кажется, ни от кого не завишу. Я, Крестьян
Иванович, тоже гулять выхожу.
- Как?.. Да! Ну, нынче гулять не составляет никакой приятности; климат
весьма нехороший.
- Да-с, Крестьян Иванович. Я, Крестьян Иванович, хоть и смирный человек,
как я уже вам, кажется, имел честь объяснить, но дорога моя отдельно идет,
Крестьян Иванович. Путь жизни широк... Я хочу... я хочу, Крестьян Иванович,
сказать этим... Извините меня, Крестьян Иванович, я не мастер красно
говорить.