"Ф.М.Достоевский. Петербургская летопись" - читать интересную книгу автора

дескать, дело и не про меня, пусть это и про другого кого, но все равно,
зачем же это печатать и зачем это позволять печатать. Другие говорили, что
ведь есть же и без того добродетель, что она существует на свете, что
существование ее уже подробно изложено и неоспоримо доказано во многих
нравственных и назидательных сочинениях, преимущественно в детских книжках,
следственно, зачем же об ней беспокоиться, искать ее и только напрасно
употреблять ее священное имя всуе. Конечно, подобный господин столько же
нуждался в добродетели, как в прошлогодних желудях (к тому же решительно
неизвестно, с чего вообразилось ему, что дело идет об ней); но при первом
крике забеспокоился, задвигался этот господин, начал сердиться и
претендовать на безнравственность. Глядя на него, другой господин, тоже
очень почтенной наружности, живший доселе мирно и тихо, вдруг, ни с того ни
с сего, подымался с места, тоже сердился и начинал трубить на всех
перекрестках, что он честный человек, что он почтенный человек и что он не
позволит себя обижать. Некоторые из подобных господ до того часто повторяли,
что они честные и благородные люди, что наконец сами пресерьезно уверялись в
непреложности затейливых слов своих и пресерьезно сердились, если как-нибудь
подозревали, что почтенное имя их произносится не с таким уважением, как
следовало. Наконец, третьему, доброму и даже рассудительному пожилому
человеку вдруг начинали трубить в оба уха, что все то, что он чтил до сих
пор за самую высокую добродетель и мораль, как-то вдруг сделалось и не
добродетелью, и не моралью, а чем-то другим, только отнюдь не хорошим, и что
сделали все это вот такие-то и такие-то люди. Одним словом, многим, очень
многим, сделалось чрезвычайно досадно; ударили тревогу, поднялись,
затрубили, засуетились, закричали и наконец до того дошли, что самим
совестно стало своего же крика. Теперь это случается реже...
Появление нескольких благотворительных и ученых обществ, образовавшихся
в последнее время, сильная деятельность в литературном и ученом мире,
появление нескольких новых, замечательнейших имен в науке и литературе,
нескольких новых изданий и журналов, сильно завлекало и завлекает внимание
всей публики и находит в ней полное сочувствие. Ничего не будет
несправедливее упреков в бесплодности и в бездействии нашей литературы за
прошлый сезон. Несколько новых повестей и романов, появившихся в разных
периодических изданиях, увенчались полным успехом. Появилось в журналах
несколько замечательных статей, преимущественно по части ученой и
литературной критики, русской истории и статистики, явилось несколько
отдельно изданных исторических и статистических книг и брошюр. Осуществилось
издание русских классиков Смирдина, которое увенчалось самым полным успехом
и будет продолжаться безостановочно. Появилось полное собрание сочинений
Крылова. Число подписчиков на журналы, газеты и Другие издания увеличилось в
огромных размерах, и потребность чтения начала распространяться уже по всем
сословиям. Карандаш и резец художников тоже не оставались праздными;
прекрасное предприятие господ Бернардского и Агина - иллюстрация "Мертвых
душ" - приближается к концу, и нельзя достаточно нахвалиться
добросовестностию обоих художников. Некоторые из политипажей окончены
превосходно, так что лучшего трудно желать. М. Невахович, покамест
единственный наш карикатурист, безостановочно и неутомимо продолжает свой
"Ералаш". С самого начала новость и невидаль такого издания сильно завлекли
всеобщее любопытство. Действительно, трудно себе представить более удобное
время, как теперь, для появления карикатуриста-художника. Идей много, и