"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 3)" - читать интересную книгу автора

луч "Феба златокудрого", а между тем с прежним, со всем стоявшим сзади и
мучившим его, все-таки нельзя было рассчитаться, чувствовал он это до
мучения, и мысль о том впивалась в его душу отчаянием. Было одно мгновение в
пути, что ему вдруг захотелось остановить Андрея, выскочить из телеги,
достать свой заряженный пистолет и покончить все, не дождавшись и рассвета.
Но мгновение это пролетело как искорка. Да и тройка летела, "пожирая
пространство", и по мере приближения к цели опять-таки мысль о ней, о ней
одной, все сильнее и сильнее захватывала ему дух и отгоняла все остальные
страшные призраки от его сердца. О, ему так хотелось поглядеть на нее хоть
мельком, хоть издали! "Она теперь с ним, ну вот и погляжу, как она теперь с
ним, со своим прежним милым, и только этого мне и надо." И никогда еще не
подымалось из груди его столько любви к этой роковой в судьбе его женщине,
столько нового, неиспытанного им еще никогда чувства, чувства неожиданного
даже для него самого, чувства нежного до моления, до исчезновения пред ней.
"И исчезну!" проговорил он вдруг в припадке какого-то истерического
восторга.
Скакали уже почти час. Митя молчал, а Андрей, хотя и словоохотливый был
мужик, тоже не вымолвил еще ни слова, точно опасался заговорить и только
живо погонял своих "одров", свою гнедую, сухопарую, но резвую тройку. Как
вдруг Митя в страшном беспокойстве воскликнул:
- Андрей! А что если спят? Ему это вдруг вспало на ум, а до сих пор он
о том и не подумал.
- Надо думать, что уж легли, Дмитрий Федорович. Митя болезненно
нахмурился: что в самом деле, он прилетит... с такими чувствами... а они
спят... спит и она может быть тут же... Злое чувство закипело в его сердце.
- Погоняй, Андрей, катай, Андрей, живо! - закричал он в исступлении.
- А может еще и не полегли, - рассудил помолчав Андрей. - Даве Тимофей
сказывал, что там много их собралось...
- На станции?
- Не в станции, а у Пластуновых, на постоялом дворе, вольная значит
станция.
- Знаю; так как же ты говоришь, что много? Где же много? Кто такие? -
вскинулся Митя в страшной тревоге при неожиданном известии.
- Да сказывал Тимофей, все господа: из города двое, кто таковы - не
знаю, только сказывал Тимофей, двое из здешних господ, да тех двое, будто бы
приезжих, а может и еще кто есть, не спросил я его толково. В карты,
говорил, стали играть.
- В карты?
- Так вот может и не спят, коли в карты зачали. Думать надо, теперь
всего одиннадцатый час в исходе, не более того.
- Погоняй, Андрей, погоняй! - нервно вскричал опять Митя.
- Что это, я вас спрошу, сударь, - помолчав начал снова Андрей, - вот
только бы не осердить мне вас, боюсь, барин.
- Чего тебе?
- Давеча Федосья Марковна легла вам в ноги, молила, барыню чтобы вам не
сгубить и еще кого... так вот, сударь, что везу-то я вас туда... Простите,
сударь, меня, так, от совести, может глупо что сказал.
Митя вдруг схватил его сзади за плечи.
- Ты ямщик? ямщик? - начал он исступленно.
- Ямщик...