"Федор Михайлович Достоевский. Дневник писателя " - читать интересную книгу автора

журнал для собственного удовольствия. Я сильно подозреваю, что "Гражданину"
еще долго придется говорить самому с собой для собственного удовольствия.
Взять уж то, что по медицине разговор с собой обозначает предрасположение к
помешательству. "Гражданин" должен непременно говорить с гражданами, и вот в
том вся беда его!
Итак, вот к какому изданию я приобщил себя. Положение мое в высшей
степени неопределенное. Но буду и я говорить сам с собой и для собственного
удовольствия, в форме этого дневника, а там что бы ни вышло. Об чем
говорить? Обо всем, что поразит меня или заставит задуматься. Если же я
найду читателя и, боже сохрани, оппонента, то понимаю, что надо уметь
разговаривать и знать, с кем и как говорить. Этому постараюсь выучиться,
потому что у нас это всего труднее, то есть в литературе. К тому же и
оппоненты бывают различные: не со всяким можно начать разговор. Расскажу
одну басню, которую слышал на днях. Говорят, что басня древняя, чуть не
индийского происхождения, что весьма утешительно.
Однажды свинья поспорила со львом и вызвала его на дуэль. Воротясь
домой, одумалась и струсила. Собралось все стадо, подумали и решили так:
- Видишь, свинья, тут у нас поблизости есть одна яма; поди вываляйся в
ней хорошенько и явись так на место. Увидишь.
Свинья так и сделала. Лев пришел, понюхал, поморщился и пошел прочь.
Долго еще потом свинья хвалилась, что лев струсил и убежал с поля битвы.
Вот басня. Конечно, львов у нас нет, - не по климату, да и слишком
величественно. Но поставьте вместо льва порядочного человека, каким каждый
обязан быть, и нравоучение выйдет то же самое.
Кстати, расскажу еще присказку.
Однажды, разговаривая с покойным Герценом, я очень хвалил ему одно его
сочинение - "С того берега". Об этой книге, к величайшему моему
удовольствию, с похвалой отнесся и Михаил Петрович Погодин в своей
превосходной и любопытнейшей статье[4] о свидании его за границей с
Герценом. Эта книга написана в форме разговора двух лиц, Герцена и его
оппонента.
- И мне особенно нравится, - заметил я между прочим, - что ваш оппонент
тоже очень умен. Согласитесь, что он вас во многих случаях ставит к стене.
- Да ведь в том-то и вся штука, - засмеялся Герцен. - Я вам расскажу
анекдот. Раз, когда я был в Петербурге, затащил меня к себе Белинский и
усадил слушать свою статью, которую горячо писал: "Разговор между господином
А. и господином Б.". (Вошла в собрание его сочинений.) В этой статье
господин А., то есть, разумеется, сам Белинский, выставлен очень умным, а
господин Б., его оппонент, поплоше. Когда он кончил, то с лихорадочным
ожиданием спросил меня:
- Ну что, как ты думаешь?
- Да хорошо-то, хорошо, и видно, что ты очень умен, но только охота
тебе была с таким дураком свое время терять.
Белинский бросился на диван, лицом в подушку, и закричал, смеясь что
есть мочи:
- Зарезал! Зарезал!

Старые люди

Этот анекдот о Белинском напомнил мне теперь мое первое вступление на