"Сергей Довлатов. Зона" - читать интересную книгу автора

мешал.
Потом мы выпили немного одеколона. Мы просто утомились ждать. Он
страшно медленно переливался в кружки.
Вкус был ужасный, и мы закусили барбарисками. Мы жевали их вместе с
прилипшей к ним оберточной бумагой.
Тонечка сказала: "На здоровье!"
Латыш Балодис подмигнул ей и спрашивает Фиделя:
- Ты бы мог?
А Фидель ему и отвечает:
- За миллион и то с похмелья... Когда мы вышли, было уже темно. Над
лесобиржей и в поселке зажглись огни.
Мы прошли вдоль конюшни, где стояли телеги без лошадей. Фидель затянул:
"Мы идем по Уругваю!.." А Балодис схватил гитару и ударил ее об дерево.
Обломки мы кинули в прорубь.
Я поглядел на звезды. У меня закружилась голова... В этот момент Фидель
полез на телеграфный столб. Да еще с перочинным ножом в зубах. Парень он был
технически грамотный и рассчитывал что-нибудь испортить. Он забирался выше и
выше. Тень от него стала огромной. Неожиданно он крикнул: "Мама!" - и упал
с десятиметровой высоты. Мы бросились к нему. Но Фидель поднялся, отряхнул
снег и говорит:
- Падать - не залазить!..
Стали искать нож. Балодис говорит:
- Видно, ты его проглотил.
- Пусть, - сказал Фидель, - у меня их два...
Потом мы отправились в казарму. Навстречу выехал хлебный фургон. Мы
пошли вперед, не сворачивая. Водитель затормозил, свернул и поломал чью-то
ограду...
Когда мы вернулись, служебный наряд чистил оружие. Мы зашли в столовую
и поели холодного рассольника. Фидель хотел помочиться в бачок, который
стоял на табурете. Но мы с Балодисом ему отсоветовали.
Потом мы зашли в ленкомнату. Расселись вокруг стола. Он был накрыт
кумачовой скатертью. Кругом алели стенды, плакаты и лозунги. Наверху мерцала
люстра. В углу лежала свернутая трубкой новогодняя "Молния"...
- Скоро ли коммунизм наступит? - поинтересовался Фидель.
- Если верить газетам, то завтра. А что?
- А то, что у меня потребности накопились.
- В смысле - добавить? - оживился Балодис.
- Ну, - кивнул Фидель. Я говорю:
- А как у тебя насчет способностей?
- Прекрасно, - ответил Фидель, - способностей У меня навалом.
- Матом выражаться, - подсказал Балодис.
- Не только, - ответил Фидель.
Он начал расставлять шахматное фигуры. Я положил голову на скатерть. А
Балодис стал разглядывать фотографии членов Политбюро ЦК. Потом он сказал:
- Вот так фамилия - Челюсть!
Тут в ленкомнату заглянул старшина Евченко.
- Ложились бы, хлопцы! - сказал он. А Фидель как закричит:
- Почему кругом несправедливость, старшина? Объясните, почему? Вор,
положим, сидит за дело. А мы-то за что пропадаем?!
- Кто же виноват? - говорит старшина. Я говорю: