"Сергей Довлатов. Зона" - читать интересную книгу автора

- Если бы мне показали человека, который виноват... На котором вина за
все мои горести... Я бы его тут же придушил...
- Шли бы спать, - произнес Евченко. Тут мы встали и ушли не
попрощавшись. А Фидель - тот даже задел старшину. Покурили, сидя во дворе
на бревнах. Затем направились в хозчасть.
- Боб, иди в зону, - сказал Фидель, - и принеси горючего. А то мотор
глохнет.
- Давай, - подхватил Балодис, - в кильдиме шнапса нет, а у зеков -
сколько угодно. Дадут без разговоров, вот увидишь. Знают, что и мы в долгу
не останемся.
Он потянул Фиделя за рукав:
- Дай папиросу.
- Курить вредно, - заявил Фидель, - табак отрицательно действует на
сердце.
- Нет, полезно, - сказал Балодис, - еще полезней водки. А вредно
знаешь что? На вышке стоять.
- Самое вредное, - говорит Фидель, - это политзанятия. И когда
бежишь в противогазе.
- И строевая подготовка, - добавил я...
В зону меня не пустили. Контролер на вахте спрашивает:
- Ты куда?
- В зону, естественно.
- По личному делу?
- Нет, - говорю, - по общественному.
- За водкой, что ли?
- Ну.
- Поворачивай обратно!
- Ого, - говорю, - вот это соцзаконность! Значит - пускай ее выпьет
какой-нибудь рецидивист? И совершит повторное уголовно наказуемое деяние?..
- Ты ходишь за водкой. Общаешься с контингентом. А потом он использует
тебя в сомнительных целях.
- Кто это - он?
- Контингент... У тебя должен быть антагонизм по части зеков. Ты
должен их ненавидеть. А разве ты их ненавидишь? Что-то не заметно.
Спрашивается, где же твой антагонизм?
- Нет у меня антагонизма. Даже к тебе, мудила...
- То-то, - неожиданно высказался контролер и добавил: - Хочешь, я
тебе из личных запасов налью?
- Давай, - говорю, - только антагонизма все равно не жди...
Я шел в казарму спотыкаясь. В темноте миновал заснеженный плац.
Оказался в сушилке, где топилась печь. На крючьях висели бушлаты и
полушубки.
Фидель рванулся ко мне, опрокинул стул. Когда я сказал, что водки нет,
он заплакал.
Я спросил:
- А где Балодис? Фидель говорит:
- Все спят. Мы теперь одни.
Тут и я чуть не заплакал. Я представил себе, что мы одни на земле. Кто
же нас полюбит? Кто же о нас позаботится?..
Фидель шевельнул гармошку, издав резкий, пронзительный звук.