"Сергей Довлатов. Письма к Андрею Арьеву " - читать интересную книгу автора

Сергей Андреев, Никольский, Николаев[34] - это как в Индии, где каждый
второй Сингх. Что-то я уже заговариваюсь, время - половина второго ночи.
Будь здоров, дорогой.
Жму руку.
С. Довлатов


6

6 апреля (1989)
Дорогой Андрюша, письмо твое получил, одно - в ответ на четыре моих, но
теперь, я думаю, все нормализуется. Отвечаю, скользя по твоему тексту.
Донат приехал обалдевший[35] (чтобы не сказать - "оху"), впал в
политическое мракобесие и ругает Америку с такой неиссякаемой силой, что я
боюсь, как бы его не лишили одной из многочисленных стариковских привилегий,
например, права раз в две недели стричь ногти на ногах силами небрезгливого
врача-корейца по имени Чу.
Уже сегодня утром Донат устремился в обход рыбных лавок, что побудило
меня когда-то сказать ему:
"Рыба занимает в твоей жизни такое же место, как в жизни Толстого
религия". Как информант относительно американской жизни Донат стоит много
ниже, чем Иона Андронов.[36]
Что касается Берберовой, то я с ней, конечно, знаком и несколько лет
находился в переписке, но затем она поняла, что я целиком состою из качеств,
ей ненавистных - бесхарактерный, измученный комплексами человек. И переписка
увяла. Я ее за многое уважаю, люблю две ее мемуарные книги (стихи и проза -
дрянь, по-моему), но человек она совершенно рациональный, жестокий,
холодный, способный выучить шведский язык перед туристской поездкой в
Швецию, но также способный и оставить больного мужа, который уже ничего не
мог ей дать. Короче, я и сам готов ей позвонить, и знаю людей, с которыми
она теснее дружит, но я категорически не верю, что это возымеет действие.
Она скажет: "Мне 90 лет, и я хочу, чтобы меня читала вся Россия".[37]
Взывать к каким бы то ни было нерациональным моментам бессмысленно, поверь
мне.
Кстати, не стоит на нее так уж сильно обижаться: дело в том, что
механизмы передачи рукописей в Союз еще только налаживаются, что-то где-то
циркулирует, кто-то что-то хочет напечатать, но четкой обратной связи нет.
Я, например, более или менее четко знаю, что происходит, лишь благодаря
тебе. Еще мои книжки брала Юнна Мориц,[38] но уже в случае с нею я, при всей
любви и симпатии к ней, очень неясно представляю, что там делается. Кстати,
она собиралась тебе звонить и совещаться, я, пардон, дал ей твой телефон.
Переходим к "Филиалу". Спасибо тебе за готовность предварить мое
сочинение вводной заметкой, как говорится - сочту за честь. Я считаю, что
такая заметка с биографическими сведениями уместна, ибо печататься я начинаю
с опозданием, информации обо мне маловато. Значит, так:
1. По-русски у меня вышли на Западе следующие книги: "Невидимая книга"
(о неудачной попытке издать книгу на родине), "Компромисс" (журналистские
будни в Эстонии), "Зона" (записки надзирателя), "Соло на ундервуде"
(записные книжки), "Марш одиноких" (сборник статей об эмиграции,
печатавшихся в газете "Новый американец"), "Наши" (история семьи),