"Сергей Довлатов. Письма к Владимовым" - читать интересную книгу автора

я не помню, и она раза три успокаивалась, затем говорила: "Пустите кочегара,
у него ребенок болен", и снова начинала вскрикивать и дергаться. В конце
концов Дембо ее успокоил, усыпил и запретил читать дальше Вашу повесть,
сказал, что это - слишком большая нагрузка...
Что же касается "Верного Руслана", то это - настоящий шедевр, но к
"Руслану" я еще вернусь...
Спасибо Вам и за приглашение сотрудничать в "Гранях". Разумеется, у
меня нет предубеждения к журналу, орган с заслугами, более того, когда вышла
очень занятная и талантливая, хоть и спорная, как говорится, книжка Вайля и
Гениса "Современная русская проза"[6], где одна из главных статей написана о
Вас, в этой книжке, в разделе "Периодика", не было ни слова о "Гранях", и мы
на этой почве долго пререкались.
Но, откровенно говоря, когда я был в Австрии и познакомился с
тогдашними руководительницами "Граней", то некоторое чувство скептицизма у
меня возникло. В это же время редакторский пост в "Гранях" предлагали
нескольким, живущим в Вене, литераторам, среди которых были люди абсолютно
беспомощные. Все это породило ощущение деградации. Кроме того, по самым
разным причинам, "Грани" почти не циркулируют в Америке. Никаких цифр я не
знаю, число подписчиков в США мне неизвестно, я говорю лишь о том, что в так
называемых интеллигентных домах можно увидеть "Континент", "Время и мы",
"Синтаксис"[7] и здешние издания. "Грани" как-то не попадаются на глаза.
Причин этого - несколько. С Вашим приходом к власти все может измениться. Но
и к этому я еще вернусь.
Вообще, письмо может оказаться длинным (что вовсе не обязывает Вас к
ответным излияниям), но я уж один раз попытаюсь все объяснить, и на этом с
эпическими формами будет покончено. Если же в своих проектах относительно
"Граней", которыми я намерен поделиться, я напишу много такого, что Вам и
без меня ясно и понятно, то оставьте это без внимания. Также я хочу написать
кое-что о Ваших собственных делах, и опять-таки могу коснуться вопросов, уже
Вами решенных и просто Вас не интересующих, в этом случае также
пренебрегите.
Сначала - о моем участии в журнале. Рассказов, во всяком случае
приличных, у меня нет. Получилось вот что. Года три назад я испортил
отношения с редакторами основных журналов и, конечно же, с "Новым русским
словом"[8], то есть со всей монопольной прессой, и они, естественно,
перестали мои рассказы печатать. При этом, чем хуже становились отношения с
русскими, тем больше мне везло в отношениях с американскими журналами и
издательствами. Через некоторое время сложилась парадоксальная ситуация: с
русскими, которых я люблю, на языке которых свободно разговариваю, я
абсолютно не мог иметь дела, а с американцами, которые мне, в общем,
непонятны, языка которых я до сих пор не знаю, дела шли легко, дружелюбно,
открыто и честно. Посудите сами: на семь книжек, которые я выпустил
по-русски, было в общей сложности четыре с половиной рецензии (одна пополам
с Сусловым в Израиле[9]), а на один только "Компромисс", вышедший
по-английски, - около тридцати. Русские журналы денег (за исключением
"Континента") не платили, да еще и норовили тебя уязвить, а в американских
журналах мне платили до 5 тысяч долларов за рассказ и при этом все всегда
вели себя корректно и доброжелательно. Мне надоело быть уверенным, что в
отношениях с русскими организациями тебя непременно ждет на каком-то этапе
оскорбление или низость. Особенно невыносимо это стало после того, как