"Дэвид Дрейк, Эрик Флинт. Прилив победы ("Велисарий" #5)" - читать интересную книгу автора

Его рука сжалась в кулак, и он с яростью ударил этим кулаком по левой
ладони. Дамодара поморщился. Такой удар сломал бы кости большинству людей.
Но Шанга, казалось, и не почувствовал боли. Иногда Дамодара сомневался, что
раджпут - вообще человек. Несмотря на всю любезность Шанги и хорошие манеры,
несмотря на его твердые понятия о чести, в царе раджпутов было нечто
особенное - нечто, выходившее за границы огромного роста и тигриного
темперамента - и оно заставляло командующего вспоминать об асурах из древних
легенд. О демонах...
Господин Дамодара отмахнулся от этой мысли, как делал уже не раз. Асуры
были злобными созданиями. Однако несмотря на ярость в бою, ни один человек
не обвинил бы Рану Шангу в чем-то подобном. По крайней мере, ни один
разумный человек, а какие грехи ни числились бы за Дамодарой, он определенно
был наделен разумом.
Полководец-малва вздохнул. "Возможно, это все, что можно обо мне
сказать хорошего. Разумный". Он отвернулся от разъяренного Шанги и принялся
изучать новые карты, недавно принесенные к нему в шатер. Острый ум Дамодары
находил успокоение в бумагах. Линии на них были понятными и четкими - в
отличие от реального ландшафта, на точное изображение которого претендовали
чертежи.
"Честь. Мораль. Это для других. Для меня есть только разум".
- Нет никакой двусмысленности, Рана Шанга, - сказал он резко. - Совсем
нет.
Шанга с яростью уставился на идола, установленного на небольшом
пьедестале рядом со входом в шатер. Очень дорогая, вырезанная из слоновой
кости статуэтка имела четыре руки, три головы и три глаза. Это был бог
Вирабхадра. В руках он держал лук, стрелу, щит и меч. Все оружие было
сделано из чистого золота. Голую грудь божества украшало ожерелье из
сапфировых черепов, на месте каждого глаза сияло по рубину. Алые камни
взирали на Шангу с блаженным безразличием.
Когда-то Вирабхадра был незначительным богом, одним из воплощений Шивы.
Но культ Махаведы, доминирующий в империи малва и представляющий собой новую
версию индиузма, придал ему более высокий статус. Сам Дамодара относился к
статуе с отвращением, несмотря на всю ее ценность. Но она помогала
удерживать вечно подозрительных жрецов от слишком пристального наблюдения за
его делами.
- Меня уже критиковали за методы подавления восстания здесь, в
Восточной Индии, - добавил он тихо и кивнул на лежавшие на большом столе
свитки. - Я получил эти послания от Нанды Лала всего два дня назад.
Начальник шпионской сети императора интересуется, почему мы так редко сажаем
пленных на кол.
Шанга отвел взгляд от статуи.
- Идиот! - рявкнул он, совершенно не обращая внимания на то, что
оскорбляет одного ближайшего родственника императора в присутствии другого.
По какой-то причине - он, надо заметить, и не старался в этом разобраться -
Дамодара не счел такое необдуманное доверие чем-то особо ценным.
Шанга принялся мерить шатер шагами, легкими и уверенными, как у тигра.
И в голосе его звучали характерные, рокочущие интонации лесного хищника.
- Мы пролили реки крови, - возмущался он. - Здесь и в Бенгалии.
Складывали отрубленные головы в груды в сотнях деревень. А затем сжигали
деревни. И ради чего?