"Аркадий Драгомощенко. На елке постмодернизма" - читать интересную книгу автора

стандарту, человеку, богу или золоту: ценности, морали).
Modus operandi--такого процесса негация. Х = Х = Х = не
Y,--идентичность, сходство, истина, справедливость и
отрицание. 2

Что правомерно назвать точно сформулированной логикой Аппарата,
отстаивающего главное: конструкцию Нормы, позволяющей Аппарату
существовать, поддерживая наиболее выгодную для него картину мира, а,
стало быть, поддерживая не только идеологические, но и материальные
практики, следующие из первых. Тем самым поддерживая контроль над
изменением смыслов базисных для человеческого существования структур-
--времени и пространства. Тогда как говорить о них, означает говорить
о политике тела, поскольку восприятие и конструирование времени/прост-
ранства происходит именно в точке "соприкосновения" тела с реальным,
--точка эта вне артикуляции. Не потому ли такое изобилие реакций в
последнее время вызывает у большинства широкое обращение культуры
непосредственно к сферам телесной активности, что за этим стоит
изменение а) осознания тела себя, как иного, б) собственно телесного
пространства, трансгрессия границ (которые были ему предписаны
властью) дисциплины, через инфразаконность которой, как писал Фуко,
проявляется власть Нормы. Нарушение территории--детерриториализация;
разрушение прозрачно-проницаемого пространства контроля в усложнении
общества, начинающего постигать возможности иных моделей,--многое
другое изоморфно тому, что происходит непосредственно в политике
репрезентации, управлявшей или еще управляющей культурой. Здесь
уместно было бы упомянуть о древнем праве--patria potestas, в рамках
которого отец, глава семьи, полностью распоряжался жизнью как своих
детей, так и рабов--"я тебя породил, я тебя и убью". Однако слову
возвращены привилегии, присвоенные во "имя вещи", "истины".

Главное же,--изменились формы репрезентации времени и пространства. Из
единонаправленных, однородных, они стали неожиданно дискретными, дис-
континуальными, полиморфными, к тому же размывая четкое и устойчивое
различие, разделявшее их в классическом дискурсе картезианской тех-
нологической парадигмы, определявшего человека (субъект или "когито")
единственным обладателем разума в природе, подчинение/присвоение
которой является одним из магистральных человеческих проектов.

В какой-то недавней (к сожалению не помню автора/авторов) статье/ста-
тьях мне снова довелось встретиться с популярной сентенцией, истоками
которой, бесспорно, является "Легенда о Великом Инквизиторе" Достоев-
ского--я отмечаю это лишь для того, чтобы сразу же напомнить суть
самой проблемы: свободы и несвободы. Автор пишет о том, что проблема
заключается вовсе не в том, чтобы обрести свободу, но в том, чтобы эту
свободу вынести (политики всегда обожали риторов). И каковое
выражение, мне кажется, следует понимать в качестве: осознать, понять
или же, точнее,--стать. Но стать "свободой" означает устранить вообще
из сознания подобную оппозицию. Тем не менее, это спрашивание полагает
по меньшей мере еще один вопрос: "что же дает свобода, в чем ее
полезность?"(политика питается разочарованием риторов). Мераб