"Сергей Другаль. Обостренное восприятие (Авт.сб. "Язычники")" - читать интересную книгу авторастопочки дисков, на неделю работы, оставались в них. Контейнеры с
отработанными дисками - забота автоматов - заполняли стеллажи, их надо было перенести на катер. Мы с Бобом не сговаривались, просто я сразу начал заправку порожних кассет, а Боб, оставив ящик, навесил на себя контейнер с отработанными дисками и пошел к шахте. Он мог бы унести и четыре таких контейнера, грузоподъемность его в два раза превышала собственный вес, но надо было иметь свободными конечности, чтобы цепляться за скобы. Обратным рейсом он принес с катера третий ящик и, прежде чем забрать очередной контейнер, предупредительно открыл его для меня. - Неплохо, Боб, совсем неплохо, - машинально сказал я, не прекращая возни с кассетами. Я не ждал ответа, только уловил всплеск эмоций как реакцию робота на мои слова. Странных, как я теперь понимаю, эмоций, неадекватных обстановке. Мы с Бобом работали на равных, и эта моя похвала между делом не должна была бы так остро воспринята. Но это я сейчас понимаю, а тогда, работая, я не обращал на робота особого внимания, только как-то отстраненно отметил про себя, что ему совершенно не пришлось приспосабливаться, привыкать к новой обстановке - перегрузкам и тесноте катера, мертвой желтизне обесцвеченной излучением поверхности планеты с непрозрачными тенями кратеров, к игольчатой игре кристаллов кварца на стенах пещеры, к бремени защитного скафандра, к которому я, например, и за сто лет не привыкну. Боб включился в работу сам, сразу и без переходов. Такой уровень адаптации присущ только человеку и свидетельствовал о высоких профессиональных качествах разработчиков удивительного андроида. Не знаю, как другие, а я человека хорошо работающего воспринимаю как хорошего человека. Это я к тому, что если на корабле мое отношение к Бобу просто не думал, ведь Боб работал как человек... На мой взгляд - это высшая похвала... Чудо-машина. Мне так жалко, что пришлось его там оставить. Но сто пятьдесят килограммов металла... и нечего было пытаться вытащить его наружу. Ну да, я снимал контейнер с верхней полки стеллажа, я устал уже, я тянул этот чертов ящик за ручку и не мог вытянуть из гнезда. Я позвал Боба, он сменил меня на стремянке и могучим рывком выдернул контейнер. Я смотрел снизу, сказал: "Молодец, малыш!" Я так сказал потому, что в Бобе росту всего полтора метра, а такой сильный... Я сказал: "Молодец, малыш!", и Боб странно взвизгнул и рухнул вниз и в падении еще тянул ящик на себя, чтобы не задеть меня... Я не знаю, что в нем было повреждено, а только встать он не мог. И невозможное, неслыханное менто парализовало меня. Какая-то смесь отчаяния, детской любви и страха. Я закричал, я спрашивал, что с ним, я старался поднять его. Я как-то забыл, что это всего лишь машина, всего лишь машина... Боб молчал. И Кемень, робототехник, молчал, и я даже не подумал, что металлопластовый купол над шахтой отражает радиоволны. И я ушел, взвалив на плечо ящик с кассетами, и казалось, за спиною слышал голос: - Убей меня, хозяин! ГРИГОРИЙ КЕМЕНЬ |
|
|