"Сергей Другаль. Чужие обычаи ("Первый Контакт" #6)" - читать интересную книгу автора

заснул. Надо сказать, я как лег, так и встал, свежий и бодрый. Я вообще
сплю, как младенец, ибо ежели совесть чиста, то и сон крепок.
Утром, не успел глаза продрать, святая троица, лежу, а вокруг сидят,
как в тот раз, когда я сбежал. На меня глядят. У женщин слезы текут, с чего
бы это? Мужики смотрят завистливыми глазами. Вождь совсем скуксился - и нож
его не утешает. Сажусь к костру, вокруг тишина, мне лучшие куски
подкладывают и глядят, как я ем. Неприятно. Пошел бычка навестить, уже
сидит, глазами хлопает, задвигался, руку мне облизал...
И удивляюсь я, что ночью меня никто не тронул, ведь вокруг хищники
кишмя кишели, и костер в середине ночи погас. Тут подошла Нуи и повлекла
меня осматривать пещеру. Там она выразила надежду, что я и впредь буду спать
снаружи.
Я вызвал лагерь, рассказал обо всем, навьючил на себя рюкзак и дальше
пошел, я передумал оставаться здесь. Вокруг, как в зоопарке, только без
клеток, и пасутся, и дерутся, и друг друга едят. Разнообразие жизни
поразительное. Как и должно быть на планете, где враг всего живого человек
не пришел к власти. Иду я, снимки делаю, звуки записываю, минералы собираю,
пробы вод беру. К полудню устал, прилег, а рядом карчикалой уже сидит,
скалится. Махнул я рукой, черт с тобой, сиди, не станешь же ты меня сонного
кусать! Но тут меня как ударило: а где, думаю, бычок, а может, он бычка уже
съел? Пробежал я по окрестностям, всякую живность распугал, нет бычка. И
останков нет. Тут я врезал карчикалою в переносицу, говорю:
- Бибинела токата, мазел цукен!
А толмач из-под воротника орет: "Мир вам!"
Дал я ему по сусалам, только руку отбил, а он еще успел мне кулак
лизнуть. Я притих. А что, чем виноват карчикалой, он, может, с детства
бычками питается и съедает целиком, с кисточкой от хвоста. Не в один
присест, конечно. За что же ему морду бить?
В кустах, вижу, уже угнездились женщины и дети. Выследили. Возникла из
ничего Нуи и поволокла меня осматривать пещеру.
А потом я опять надел рюкзак и все равно пошел дальше. За мной трусил
карчикалой, а в пределах видимости, не далеко, не близко короткими
перебежками двигались женщины с детьми и без. Чертовщина какая-то. Живность
разбегалась передо мной, а гигантские ящеры делали вид, что не замечают нас.
День прошел бездарно, а к ночи карчикалой завалил зазевавшееся жвачное,
я разделал его, разжег костер, подождал, пока догорит, и на углях стал
жарить мясо. Поев, я отошел в сторону и лег. Смотрю, на запах придвинулись
женщины и неведомо откуда взявшиеся мужики, расселись у костра и бойко доели
барана. Даже на завтрак ничего не оставили. Это у них привычка такая,
съедать все сегодня, а завтра если бог даст день, то даст и пищу. Я разбирал
собранное за день, потом наговаривал по рации впечатления, может, думаю, вы
в лагере лучше меня разберетесь, может, и другие разведчики в таком же
положении, что и я, и за ними ходят всем племенем девы, дети и волосатые
кривоногие мужчины. Нуи пыталась угнать меня осматривать пещеру, но я
отговорился, что пещеры поблизости нет, что уже темнеет, а я темноты боюсь.
Я заснул прямо на траве, и сон был мощностью в два сурка. Проснулся
оттого, что кто-то мне в ухо дышит. Слава богу, бычок, целый, невредимый.
Обнял я его на радостях, руку дал, пусть всласть налижется. А вокруг снова
сидели женщины, глядели, как бычок мне слюнявит ладонь, и, показалось,
завидовали ему. Такие вот дела. Только спасенная Нуи отвернувшись сидела и