"Юрий Дружников. Ликвидация писателя No 8552" - читать интересную книгу автора

оказалось, он не живет и в Москве. Тогда где же он?
Несуществующий человек был раньше весьма популярной темой русской
литературы. Гоголевский герой, путешествуя по России, скупал мертвые души.
Толстой вывел на сцену живой труп. Тынянов нарисовал подпоручика Киже. Но
теперь живого писателя сделали чем-то вроде вышедших из моды литературных
героев. Он стал мертвой душой, живым трупом и подпоручиком Киже. Новизна
ситуации состояла в том, что как писатель человек был полностью
ликвидирован, но физически еще кое-как существовал.
И в том, и в другом я был абсолютно уверен, потому что я сам оказался
этим исчезнувшим писателем. Ликвидировали меня самого.
Любопытным было то обстоятельство, что Союз писателей не посылал мне
никаких бумаг об исключении. Последним было письмо с благодарностью за
большую общественную работу в писательской организации, - за то, что я
работал с молодыми писателями. Но это было "до". Что же делать теперь?
Решил я играть в наивность: отправил письмо Георгию Маркову, первому
секретарю Союза писателей. Исключен я или нет? И если исключен, то на каком
юридическом основании? А если нет, почему меня лишили права заниматься своей
профессией?
Ответа я не получил. Видимо, поскольку Союз уже ликвидировал писателя
No 8552, отвечать теперь было некому.
Тогда я поплелся выяснить, что происходит. Бдительные дежурные у входа
в Центральный дом литераторов сразу узнали меня и не пустили в дверь.
Но почему?
Велено сказать, сами догадаетесь, почему.
На деле чего уж тут догадываться? Ведь кое-кого и до меня исключали.
Номер моего членского билета 8552 есть, в сущности, мой порядковый номер в
списках со времени создания единого Союза советских писателей в 1934 году.
Список литераторов, исключенных из Союза за это время, содержит самые
известные в русской литературе имена. Парадокс в том, что именно исключенные
писатели, такие как Ахматова, Зощенко, Пастернак, Солженицын (список можно
продолжать долго), и составляют золотую сокровищницу современной русской
литературы. А писатели, которые их исключали, напрочь забыты. Циники
утверждают: для того и принимают в Союз писателей, чтобы человек
остерегался, что его исключат, и писал то, что желательно. Периодически
изгонять некоторых для примера просто необходимо, чтобы другие, те, кого еще
пока не исключили, тоже боялись.
Но если так, зачем они сделали это тайно не только от других, но и от
меня самого? Других исключали с шумом, а тут тишина. Такой случай произошел
впервые. Раньше всегда исключения проводились официально. Исключенных
писателей называли врагами, идеологическими диверсантами, агентами ЦРУ и
клеймили в газетах публично. Теперь ввели новые порядки, с их точки зрения,
более гуманные.
Исключение, начиная с меня, - секретная операция. Официально больше не
третируют, газеты молчат, все шито-крыто. Союз писателей стал настолько
секретной организацией, что рядовому члену не положено знать, состоит он в
Союзе писателей или уже нет. Слухи, однако, исправно циркулируют, видимо,
чтобы другие писатели не вздумали перестать бояться.
Благодаря дружбе с Неизвестным Солдатом (так мы теперь говорим, если не
хотим называть имя), я узнал, что на закрытом собрании Московской
писательской организации первый секретарь доложил собравшимся, что данный